Двойная игра

Проснувшись утром, первым делом увидел стакан с водой и таблетку от головы. Настюха что ли постаралась? выпив залпом весь стакан, хоть немного почувствовал себя человеком. Голова раскалывалась не только от выпитого вчера алкоголя, но и от событий, произошедших ранее.

— Ну ты и козел, братик, — скрестив руки, Настя стояла у двери и осуждающе на меня смотрела. — Довел Крис до слез, напился… И все из-за какой-то неизвестной девки, — по ее словам я понял, что Кристина успела промыть сестре мозги.

— Никто никого не доводил. Твоя подружка сама придумала себе то, что что-то ко мне испытывает. Это не любовь, а болезнь. Одержимость.

— Боже, дай мужикам мозгов, — она закатила глаза к потолку и вышла, хлопнув дверью. Этот звук тут же отдался шумом в голове.

Сейчас, остыв, я понял, как вчера накосячил. Полетел сломя голову, сбежал, как последний трус, когда стоило просто поговорить и расставить все точки над «i». Сменив одежду, в которой вчера завалился спать, умылся, несколько раз почистив зубы. Запах перегара все равно остался, пусть и не такой явный. Выпив кофе, твердо решил вечером поговорить с Никой.

* * *

Вот уже почти сорок минут я сидел на лавке у ее подъезда и обдумывал что скажу. С чего начать разговор? Понимал лишь одно: поговорить нужно. Даже после того, что узнал, она по-прежнему мне нужна. Главным остается вопрос: я ей нужен? Или с ее стороны все было игрой и попыткой отомстить? Я настолько ушел в свои мысли, что не сразу услышал знакомый голос.

— Егор… Ты что здесь делаешь? — она сжимала в руках пакет.

— К тебе пришел, поговорим? — она неуверенно кивнула и собралась сесть на лавку. — Ник, лучше давай где-нибудь посидим, рядом есть кафе?

— Да, пойдем. Тут недалеко.

Минут за пять мы дошли до небольшой кафешки, расположенной в конце улицы. После того, как официант ушел, взяв заказ, мы молча сидели с минуту, затем я начал.

— Знаешь, я хочу извиниться, — она резко вскинула голову и попыталась что-то сказать, но я жестом руки попросил ее помолчать. — За то, что вчера, не выяснив подробностей, ушел. И за то, что было в прошлом. Я ведь действительно не узнал тебя, идиот, — грустно усмехаюсь. — Хотя ты почти не изменилась, просто перестала носить те смешные очки и сменила гардероб, — странно, но я помнил ее серые невзрачные кофты, в которые она постоянно одевалась, будто маскируясь от кого-то. — И за ту ночь…

— Ты не должен за это извиняться, — она покачала головой и грустно улыбнулась, смотря в окно. — Я ведь с первого курса была в тебя влюблена. Как увидела первый раз, так все. Может ты сочтешь это глупым, но я реально влюбилась. Было больно видеть тебя с другими, но я все равно вылавливала тебя взглядом. И когда мы впервые столкнулись… тогда, в коридоре. Ты со мной заговорил, а я чуть от волнения не умерла. Смешно, правда? — она смущенно улыбнулась. А я… я не видел в ее словах ничего смешного. — Даже дышать тогда, кажется, не могла. Так странно, такое чувство, что все случилось совсем недавно, хотя прошли годы… А потом, на той вечеринке… Я ведь специально для тебя купила линзы, сделала прическу, макияж. Платье и каблуки те дурацкие… Думала, посмотришь на меня другими глазами. А ты все время проводил со своими друзьями, ни на кого не обращая внимания, — тяжело сглатывает и продолжает. — Я видела, что ты пьян. Да и сама выпила, первый раз, правда совсем чуть-чуть, для храбрости. Глупо все тогда получилось, но я ни о чем не жалела… Только боялась, что утром карета превратится в тыкву, а я в бедную девочку, которую никто не замечает… — в этот момент вернулся официант и, расставив заказ, ушел. — Так и случилось. Утром ты понял, что удостоил вниманием бедную влюбленную дурочку и ушел. А я, проснувшись одна в чужой пустой постели, почувствовала себя вещью. Грязной, использованной, никому ненужной вещью…

— Ник, не нужно, — не выдержав, протянул руку и положил поверх ее ладони. — Я сейчас слушаю тебя и просто… — покачал головой. На уме было куча сравнений и все нецензурные. — А я ушел, потому что боялся увидеть осуждение в твоих глазах, что использовал невменяемую девушку.

— Какие мы оба были дураки, — грустно улыбается и качает головой. Киваю, молча соглашаясь с ней.

И вот, казалось бы, разобрались во всем, но все равно осталось ощущение недосказанности. И что дальше? Сидим в тишине, пока Ника не начинает собираться…

— Мне завтра на работу рано, извини, — лезет в сумку за кошельком, а у меня как дежа-вю какое-то, честное слово.

— Ник, я заплачу, — достаю из портмоне купюры и кидаю на стол.