Двойная ложь

— Гарри поручили расследование одного из самых перспективных, на наш взгляд, направлений. Райдер, которого сняли с поезда на сортировке в Индианаполисе, припомнил некоего латиноамериканца. Райдер прятался в вагоне, а латино запомнил потому, что тот, полагая, что его никто не видит, наблюдал за поездами, все время поглядывал на часы и делал заметки. Разумеется, мы не могли не заинтересоваться таким поведением, если не сказать большего. Гарри как раз был неподалеку, в Канзас-Сити. Мы перекинули его в Терре-Хот и больше никаких сведений от него не получали.

— Да, я читал о крушениях. В результате разбирательств оказывалось, что виноваты либо механические неисправности, либо машинисты или механики, то ли пьяные, то ли под воздействием наркотиков.

— Нескольких человек пришлось отправить на отдых досрочно, это дешевле, чем устраивать цирк для масс-медиа. Нам ведь приходится думать о клиентах, мистер Тайлер. Акционеры. Партнеры, входящие в корпорацию. И если какой-то маньяк держит нас под прицелом, мы, разумеется, не стремимся сообщить об этом публике, тем более когда нет уверенности в том, что это действительно один и тот же человек. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— А это в самом деле один и тот же человек?

— Доказательств нет, если вы об этом. Потому-то мисс Прист и получила приказ не распространяться. Честно признаться, мы ни черта не знаем. Только то, что наши поезда продолжают сходить с рельсов. А теперь вот Гарри Уэллс.

— Нарушенные пути? Взрывчатка?

— Повторяю: конкретных доказательств нет. Никаких. Абсолютно. Каждый раз оказывается, что причина в механике. Если в грузовом вагоне вылетает подшипник, ось разлетается на куски. В последнее время о плохих подшипниках нам приходится слышать слишком часто, — с сарказмом заметил он. — По крайней мере шесть раз. Моя задача — одна из моих задач — заключается в том, чтобы проверить, не приложил ли кто руку. Когда Билл Гоин встал во главе корпорации, мы пять лет работали без единой аварии. А теперь шесть крушений за восемнадцать месяцев. Какие, интересно, ставки предложил бы букмекер?

— Недовольные служащие; люди, которых вы не взяли на работу, но которые считают, что достойны того; уволенные после объединения работники других компаний. — Тайлер скороговоркой перечислил возможности, осознавая всю масштабность задачи. — Да, работы выше крыши.

— То-то и оно.

— Вы говорили с Лореном Рукером?

— Ваш департамент проводил отдельные расследования параллельно с нами. Никаких доказательств диверсии. Сплошные некачественные подшипники. — Он заговорил громче, хотя и не в полный голос. — И все-таки… это только предположение… что, если какой-то придурок в детстве не наигрался с паровозиком «Лайонел»? Понимаете? Мы по-настоящему взялись за расследование примерно год назад, когда с рельсов сошел третий состав. Гарри… Гарри Уэллс — я о нем, — он жил с постоянным недовольством. Мне не верится, что это он искалечил бродягу, как вы говорите, но если он и оторвался на кого-то из них, я готов его понять. Когда потери превышают допустимые, парни в окопах начинают испытывать определенные чувства, — О’Мейли взглянул Тайлеру в глаза. — Думаю, не стоит рассказывать, что такое потерять терпение. Вам это наверняка известно.

Тайлер ощутил, как потеплела кожа, и непроизвольно сжал кулаки.

— Он здесь, в Нью-Йорке, — сказал он, беря себя в руки. — Во всяком случае, он прилетел сюда.

— Да, мисс Прист сообщила мне последние новости. Просмотреть записи видеокамер — отличная идея. К слову, если можно, я тоже хотел бы взглянуть на записи. Слишком уж долго нам приходится гоняться за человеком-невидимкой.

— Увы, он до сих пор им и остается, — уточнил Тайлер. — Возможно, если увеличить картинку, можно получить более четкое изображение, только сомнительно: как правило, камеры устанавливаются в высоких точках, съемка ведется сверху, так что видны одни только макушки, а пленки, похоже, совсем древние, жуткое зерно, и изображение постоянно пропадает. Вряд ли вы получите снимок, который можно пропустить через базы данных.

— Знаете, вы смогли продвинуться дальше, чем мои люди, — с ноткой уважения произнес О’Мейли. — Когда будете готовить рапорт для Лорена, пишите, что хотите, только вот в рапорте для ФБР я был бы очень рад, если бы наш сегодняшний разговор не упоминался, хорошо? То есть, я не указываю вам, как поступать, — спохватился он. — Делайте так, как считаете правильным. А после того, как отчитаетесь, и в случае, если у Лорена не хватит ума, и вам придется искать работу…

Тайлер почувствовал облегчение — и от предложения О’Мейли работать у него, и от полученной информации. Предложение, похоже, сделано от души, совсем не для того, чтобы подкупить его. Просто приглашение, выложенное на стол, — и, надо признать, довольно соблазнительное.

— Я не обязан подавать письменный отчет о выполнении задания, если меня не попросят об этом напрямую, — уточнил он. — Так что можете не переживать. А устный доклад — что с ним делать, решать будет Рукер.

О’Мейли, казалось, остался чрезвычайно доволен.

— Значит, вы намерены продолжать?