Двойная нагрузка (СИ)

Максим так долго подбирал слова, у него была заучена речь, но вот Яна рядом, такая красивая, загорелая, яркая, безумно сексуальная. Протяни руку и возьми, но так уже нельзя.

– Куколка, я виноват, очень виноват. Я как упертый баран не замечал ничего и никого вокруг, только мои желания имели значения. Но вот появилась ты, и все изменилось, изменился я. Я виноват, что впустил в наши отношения третьего. Не спал ночами, изводил себя мыслями и нагрузками, думал, пройдет, но становилось только хуже. И вот тогда, на ринге, я понял, как ты мне дорога. Я увидел то, что не замечал раньше.

Яна не верила тому, что слышит, этот сильный, упертый как баран и непрошибаемый мужчина, боец, признавался ей в любви?

– Что ты увидел?

– Увидел твои глаза, полные боли, увидел руку Стаса, сжимающую твою. Я понял, что не хочу тебя никому отдавать, ни с кем делить. Я понял, что люблю тебя.

Максим совсем рядом, от его тела исходит жар. Горячие руки обжигают кожу сквозь тонкую ткань рубашки, горячее дыхание на губах и горячий поцелуй, от которого у Яны кружится голова.

– Куколка, я так люблю тебя.

Никого вокруг не замечая, посередине пустого, утопающего в сумерках двора, Максим жадно целовал свою любимую женщину.

–Я так хочу тебя, ты не представляешь.

Макс с неохотой прерывает поцелуй, прижимает руку Яны к своему паху, где колом стоит эрегированный член.

– Максим, мы на улице, – Яна возмущается сквозь улыбку. – Послушай, подожди, я хотела спросить. Виктор уволился, это твоя работа?

– Нет, это его желание.

– Ничего не понимаю.

– Всплыли некоторые факты о его домогательствах до студенток и шантаже, – Максим стоит совсем рядом, гладит девушку по щеке, распуская волосы, собранные в хвост. – Они написали заявление в полицию, у твоего бывшего мужа не было выбора: или получить срок, или уехать совсем из города и не появляться здесь никогда.

– С ума сойти, – Яна была в шоке от услышанного. Она жила с человеком, который домогался женщин?

– Пошли быстрее в кроватку, не могу ждать.

Схватив сумки, закрыв машину, подталкивая Яну по лестнице к ее квартире, Максим торопился, чтобы скорее раздеть свою сочную девочку и не давать ей спать до самого утра. Как только захлопнулась дверь, сумки полетели в сторону, пуговицы на рубашке Яны были вырваны с корнем. И вот она уже совершенно обнаженная, раскрытая, перед мужчиной, загорелая и роскошная, только его женщина.

– Как же я скучал по тебе, куколка.

Быстро скидывая остатки одежды, Максим стоит на кровати на коленях между широко разведенных ног Яны, член подрагивает, набухший, с капелькой предсемени на бордовой головке.

– Хочешь его потрогать?

Максим улыбался, наглаживает свой член, а Яна, как первый раз, завороженно смотрит, облизывая губы, прекрасно понимая, что Макс вспоминает их откровенное знакомство.

– Конечно. Но я хочу поцеловать его, – облизывает губы, выгибаясь на постели, шире разводя ноги.

– Чуть позже, куколка.

Макс подносит член к раскрытому лону, несколько раз скользит головкой по набухшим губкам, толкается внутрь, стонет вместе с Яной, наполняя ее собой до отказа.

– Люблю тебя, – в самые губы.

– Люблю тебя, – со стоном в ответ.

Эпилог

– Куколка, когда я сделал тебе предложение стать моей женой, ты сказала «да», но дату так и не назначила. Ты решила?

Максим лежал рядом с Яной на широкой кровати, было субботнее утро конца сентября, но лето и не собиралось сдавать свои позиции, день обещал быть жарким. Сквозь открытое окно ветер колыхал прозрачные шторы, Яна под одеялом была совершенно обнажена, Максим поглаживал уже выпирающий животик.

– Милый, ну куда с животом и под венец? Толстая, круглая как мячик. Давай уже дождемся, когда малыш родится.

Яна млела под ласками, а Максим смотрел на ее такое соблазнительно тело голодными глазами. Член стоял всю ночь, он пришел поздно, Яна уже спала, так и не дождавшись его, голая, удобно устроившись на боку, обняв его подушку и закинув ногу на одеяло.

– Ты совершенно не толстая, куколка. Ты такая аппетитная и соблазнительная, как булочка. Ты моя сладкая булочка.

Руки мужчины с живота переместились на грудь, она стала еще больше, а соски чувствительнее. Нежно накрывает их губами, имитируя посасывание, Яна стонет, выгибается навстречу.

– Возьми крем, там, на тумбочке, намажь живот, это крем от растяжек.

Максим берет крем, выдавливает его на животик, нежно втирая руками, поглаживая, опускается ниже и целует. А у Яны замирает сердце от такой нежности и ласки.

– Как поживает моя принцесса?

– Может быть там принц? Мы еще не знаем точно.

– Там точно принцесса, маленькая, красивая как ее мама, моя девочка.

Максим совершенно изменился после того, как Яне в женской консультации, куда он пошел вместе, сказали, что она беременна. Этого дерзкого, брутального, пошловатого и откровенного мужчину словно подменили. С ней он был нежен и заботлив, конечно, с партнерами, коллегами и персоналом он остался тем же грозным Греком. Но перемены заметили все, и как бы он не сторожился, все понимали, что мужик пропал.

– Хорошо, пусть будет принцесса.