Двойная расплата

Для меня самой неожиданно, насколько обиженно звучит мой голос. И какая сильная жажда в нем скрыта.

Да, я хочу его.

Трусь о его член, сильнее обхватываю ногами. Мои соски виднеются даже через бюстгальтер, и он наверняка видит, как я сильно хочу.

Глаза Клайда становятся темнее, черты лица заостряются, как будто ему трудно сдерживаться. И в то же время трудно мне отказать.

– Я хочу трахать долго, – его шепот режет мой слух и посылает огненные искры вдоль моего позвоночника. – Хочу, чтобы ты осипла от криков. А потом отсосала мне, не в силах даже стонать.

У меня подгибаются пальчики ног. Из горла вырывается жалобный стон. И он только усиливается, когда я чувствую между ног его пальцы. Они не играют со мной. Видимо, у нас действительно мало времени, но он хочет дать мне хоть что-нибудь и, отодвинув трусики в сторону, просто проникает в меня.

Двумя пальцами сразу.

Как будто зная, что подготовка мне не нужна и я с радостью встречу это вторжение.

– Ты все равно тесная… – его шепот уже на губах. – Такая тесная, Эмилия… Тебя нужно трахать и трахать…

И он это делает.

Пальцами. Шепотом. Дыханием.

Неутомимыми движениями, с которыми насаживает меня на себя.

Вода откатывает от нас волнами, бьется о бортики бассейна. Мои стоны разносятся вокруг нас тихим эхом.

– Пожалуйста… пожалуйста, – молю я бессвязно.

И с трудом различаю вопрос:

– Пожалуйста – кто?

Приоткрыв тяжелые веки, я смотрю на него. Красивый, настолько красивый – даже в этой жестокости. Он ведь видит, как тяжело мне собраться с мыслями, и все равно заставляет.

– Пожалуйста, – выдыхаю я между толчками его пальцев в меня. – Клайд…

И вот теперь, только теперь он по-настоящему приступает к делу. То, что было до этого, – только разминка. Он принимается меня мучить. То вгоняет пальцы, заставляя привыкнуть к ритму их погружения и считать секунды до подступающего оргазма. То вынимает их и кружит по клитору – медленно, томительно медленно, заставляя царапать ему спину от нетерпения и невозможности выдержать эту пытку.

– Нравится? – требовательный голос снова выдергивает меня из вороха искр.

– Безумно… – извиваясь в его руках, признаюсь я. – Безумно нравится… Это мое самое лучшее утро…

Улыбка на его губах – последнее, что я вижу. Последнее, что держит меня в этой реальности.

Он погружает в меня пальцы и принимается сосредоточенно трахать, а помимо этого втягивает в рот мой сосок и сжимает его зубами.

Я извиваюсь.

Пытаюсь оттолкнуть его.

Прижаться сильнее.

Пытаюсь от него убежать.

Пытаюсь вцепиться в него мертвой хваткой.

Потому что меня разрывает изнутри на сотни огней. Не вижу, не чувствую, не понимаю… Из горла вырывается крик, который мог быть меня оглушить и вернуть в реальность, но…

Губы. Жесткие. Накрывают мои. Язык проталкивается в мой рот.

Он глотает мой крик.

Но поглощает губами не только его, но и меня заодно.

Его губы… я могу кончить еще раз только от их поцелуев…

Их вкус меняется. Когда выныриваю из забытья, они становятся мягче, будто уговаривая меня поскорее вернуться.

И я с трудом открываю глаза.

Возвращаюсь к нему.

Влажные светлые волосы… темные глаза… губы – тоже влажные, но от моих поцелуев.

– Красавица, – он приподнимает мой подбородок и оставляет легкий поцелуй на губах, – ради этого стоило чуть задержаться.

Клайд с видимым сожалением выпустил меня из рук.

– Мне скоро нужно уезжать. Позавтракаем вместе?

– Конечно, – согласилась я, усмехнувшись про себя.

Вот как легко сбылась мечта. Ничего особенного, просто завтрак вместе.

Когда мы вошли в дом, стол был уже сервирован. Этот завтрак точно не был похож на тот скромный перекус, который я готовила для себя. Я даже подумала: возможно, домашние трапезы были отменены как раз из-за того, что в горничных была я, они опасались, что я их отравлю. Но эту мысль я сразу отбросила.

– О чем задумалась? – голос Клайда вывел меня из раздумий, и я обнаружила, что уже несколько минут гоняю по тарелке креветку из салата.

– Почему вы решили оставить меня здесь? – спросила я. – Это наказание?

Он усмехнулся.

– В самом деле? Для тебя это наказание?

Я смутилась. Вот уж точно не это я хотела сказать.

– Нет, конечно, – торопливо ответила я.

Вот уж действительно, для человека, который зарабатывает при помощи слов, я порой совершенно отвратительно излагаю свои мысли. Язык мой – враг мой. В моем случае эта истина верна на все сто процентов.

– Наказанием было оставить тебя работать здесь горничной, откровенно говоря, мы не собирались так затягивать с этим. Планировалось, что ты отправишься домой дня через три. Достаточно, чтобы усвоить урок и не совать больше нос в чужие дела.

Он говорил так, словно все это было давним делом, о котором сейчас можно вспоминать с улыбкой.

– Но что-то пошло не так?

– Да, вроде того. Потом выяснилось, что ты красивая… Умная… и что ты нам нравишься.

«Ты нам нравишься». Это прозвучало странно, и все же это было словно музыка для моего сердца. Еще пару дней назад мое сердце разрывалось оттого, что я безнадежно прикипаю к тем, кто считает меня всего лишь своей игрушкой, а теперь «ты нам нравишься». Это намного больше, чем ничего.