Двойная звезда. Том 2

Эту невысокую, но прямую, словно рапира, фигуру, затянутую в черный камзол, поверх которого был небрежно накинут плащ, он бы узнал из тысячи. «Ну вот, можно не думать, как признаться», — с отчаянием обреченного подумал Аластор и вышел из комнаты, направляясь в отцовский кабинет, словно на эшафот. Да что там, он даже на эшафот сейчас пошел бы охотнее!

— Входи, — сухо и очень спокойно сказал отец, стоило постучать в дверь. — Полагаю, ты знаешь, о чем пойдет речь?

— Да, милорд, — сказал Аластор, посмотрев ему в глаза и напряженно ища в них гнев или презрение.

Ни того, ни другого не было, и это оказалось самым страшным. Лучше бы накричал.

— Лорд Бастельеро только что сообщил мне о твоем недопустимом поступке. Я желаю знать, кто эта девушка и какие отношения вас с нею связывали.

Отец говорил деловито, но в его тоне Аластор чутьем ощущал приближающуюся грозу. И пусть! Это он заслужил! Но только бы не подумал…

— Я знаю только ее имя, — сказал Аластор, мучительно подбирая слова. — Ее зовут Айлин. Она воспитанная и достойная леди, адептка Академии. И она… Отец, ей всего двенадцать! Ты же не думаешь, что я мог… Отец!

— Двенадцать? — переспросил отец, и в его тоне появилась тень растерянности. — Но тогда я решительно не понимаю. Зачем, Аластор? Что ты вообще там делал? Ты не ночевал дома каждые выходные, а иногда даже чаще. Я полагал, что ты… Хочешь сказать, что проводил время с двенадцатилетней девочкой? О которой знаешь только имя?!

— Она удивительная, — тихо сказал Аластор, не зная, как объяснить то, что его переполняет. — Мы разговаривали. Она рассказывала мне об Академии и магии. Мы просто гуляли. Иногда ходили на кладбище. Она некромантка, — поспешно добавил он, видя, как удивленно взлетели брови отца. — У нее были… всякие дела там, а я помогал и потом провожал ее до Академии. Отец, я клянусь, что даже не думал ни о чем недостойном. Вчера… это была глупость! Я очень виноват, что выпил лишнего, но я пальцем ее не тронул. Я бы ни за что! Никогда!

— Что ж, я рад, что ты сохранил если не рассудок, то хотя бы понятия о чести, — так же сдержанно сказал отец, глядя на него в упор с очень странным выражением лица. — Судя по тому, что сказал лорд Бастельеро, твоя юная подруга из семьи, входящей в Три дюжины. Это не стало бы препятствием, если бы вас связывали… иные чувства, но если речь идет лишь о прогулках, их следует немедленно прекратить. Аластор, ты едва не погубил репутацию этой девочки. Ты это понимаешь?

— Я… Да, отец, — с болью выдохнул Аластор и добавил: — Мне очень жаль.

— Прекрасно. Значит, мне не придется объяснять, почему ты больше не будешь с ней видеться, писать ей и так далее.

— Я… — Аластор осекся, подумал несколько мгновений и решительно замотал головой: — Я не могу этого обещать, отец. Я буду очень заботиться о ее репутации, но мы ведь можем… хотя бы писать друг другу?

Про то, что они могли бы встречаться на вакациях, он благоразумно даже упоминать не стал, но глаза отца даже от этого потемнели, а брови нахмурились.

— Вы меня не поняли, юный лорд? — сказал он с пугающим спокойствием. — Никаких встреч, писем, известий. Я лично обещал это лорду Бастельеро, который является опекуном и наставником леди. Вы ни во что не ставите мое слово и честь Вальдеронов?

— Лорд Бастельеро оскорбил меня и не вправе ничего требовать! — выпалил Аластор, вскидывая голову и вытягиваясь в струну. — Если вы дали слово, отец, то я… Я обязан его сдержать, разумеется. Но Бастельеро я вызову на дуэль, как только мне исполнится семнадцать! Ему придется ответить за свои подозрения и поведение! Я…

— Об этом он тоже говорил, — с той же пугающей холодностью сказал отец. — Значит, дуэль? И вы полагаете, сын мой, что мэтр-командор испугается вашего вызова? Он убьет вас.

— И пусть, — почти с наслаждением выдохнул Аластор. — Зато я отмою пятно со своей чести.

— А потом — меня, — уронил отец. — Или вы думаете, что я оставлю это безнаказанным? У лорда Бастельеро ровно столько же причин вас пощадить, сколько у меня — надежды победить его на дуэли. То есть ни одной. Но это, разумеется, не причина отказываться от поединка. Род Вальдеронов прервется на нас с вами, а вашей матушке и сестрам назначат опекунов от короны…

— Д-достаточно… — вымолвил Аластор, глядя в глаза отца, с беспощадной откровенностью излагающего то, что даже в кошмаре не могло бы привидеться. — Прошу вас… Я понял. Но… как мне быть? Я же не могу оставить оскорбление без ответа? Вы сами меня этому учили.

— А это действительно было оскорбление? — ледяным тоном уточнил отец и, дождавшись молчаливого кивка Аластора, сказал едва заметно смягчившимся голосом: — Тогда вы правы, сын мой. Вальдероны не бегают от обидчиков. Но сейчас вы слишком юны. Даже через год ваш поединок будет сомнительным по честности, и лорд Бастельеро понимает это гораздо лучше вас. Если он победит, в чем мало сомнений, скажут, что он убил юнца, едва вступившего в пору совершеннолетия. Не та победа, которой можно гордиться.

— И… что же мне делать?