Двойня после развода (СИ)

– О-о-о, ну он, как всегда, пытается меня накормить, – закатывает глаза Лиля.

Смеюсь. Типичный подросток, который бунтует против всего.

– И правильно делает. Я, когда неважно себя чувствовала, тоже много ела, потому что подруга почти впихивала в меня еду для энергии.

Лиля перестает улыбаться и становится серьезной.

– А что с тобой было?

Замираю и решаю, рассказывать ли ей про малышек. И прихожу к выводу, что она тоже имеет право узнать, что у неё есть племянницы. Я уже умолчала перед Наилем, больше мне не хочется скрывать своих лисичек.

Сажусь на диванчик и сжимаю влажные ладони коленями. Набираю побольше воздуха в легкие, чтобы начать рассказ.

– Я долго и часто лежала в больнице, чтобы сохранить своих дочерей.

Ощущаю на своём лице внимательный взгляд сестры Наиля и приказываю себе не отступить и рассказать все до конца.

– И вот, Таня, моя подруга и врач, которая пыталась сохранить мою беременность, постоянно меня кормила то фруктами, то мясом, чтобы силы меня не покидали и я смогла выносить.

Поднимаю взгляд на замершую Лилю. Она медленно моргает и о чем-то сосредоточенно думает.

– Это дети Наиля, да?

Киваю.

– Значит, – она делает паузу, и на её лице появляется слабая ухмылка, – ты скрывала от моего брата ещё и детей?

Острие обвинения впивается точно в сердце.

– Так получилось, но теперь он все знает.

Умалчиваю о том, что знает Таранов о собственных детях не потому, что я сама ему сказала. Думаю, этот момент лучше не рассказывать никому.

Кошусь на дверь в палату. Куда же пропал Наиль? Его уже долго нет, и я начинаю нервничать. Понятия не имею, о чем ещё можно поговорить с Лилей, тем более после того, как её настроение снова поменялось. Вот только что она улыбалась, а теперь плотно сжимает губы и не смотрит в мою сторону.

И он словно слышит мои мысленные призывы. Дверь распахивается, и я вижу на лице Наиля удовлетворенную улыбку. Он словно забывает, что тут есть ещё и я. Резко переводит на меня взгляд, и улыбка исчезает как по щелчку пальца.

Оценивает задумчивый вид своей сестры и чуть ли не выдергивает меня с моего места. Спотыкаюсь, и приходится зацепиться за его одежду, чтобы не свалиться.

– Аккуратнее, Мариш, – улыбка Наиля больше похожа на гримасу. – Пойдем, выйдем. Лиль, – окликает сестру, она тут же реагирует и вопросительно выгибает бровь, – порядок?

Она молча кивает и снова словно погружается в свои размышления.

– Мы ненадолго, потом я вернусь и кое-что тебе расскажу.

«Я вернусь». Это местоимение ударяет плетью по слуху. «Я»… не «мы». Значит, меня он куда-то отошлет, как ненужный элемент в цепочке «он и сестра».

Глава 17

Он чуть ли не волоком меня тащит за собой. Прикрывает дверь и поворачивается ко мне лицом.

– Ты что ей там наговорила? – показывает рукой на палату.

Округляю глаза.

– Наговорила? Боже, Таранов, ты мог сказать, что тут твоя сестра, я бы как-то морально хотя бы подготовилась.

Наиль шагает ко мне, и мы оказываемся слишком близко, так, что другие нас не услышат.

– Что ты ей сказала? – в голосе сталь, от которой по коже мороз.

Мотаю головой. Выдыхаю. Надо как-то оставить при себе спокойствие и не сорваться в очередной скандал. Но это так тяжело, когда на тебя сыплются обвинения.

– Ничего такого. Сказала ей про Милу и Миру. Все.

Развожу руками. Наиль сжимает зубы, но ничего не отвечает. Да и я предпочитаю молчать. Перекладываю инициативу дальнейшего разговора на его плечи.

– И что она?

Хмыкаю. Пожимаю плечом.

– Спросила, скрывала ли я их от тебя.

Наиль напрягается. Поднимает на меня потемневший взгляд.

– Я сказала, что так получилось. Не переживай, в этой ситуации я плохой полицейский. Я тебя бросила и обидела.

Таранов отводит взгляд и смотрит мимо меня.

– Я про тебя и слова плохого не сказал. Просто, что развелся, и все.

– Тогда откуда она узнала про измену? – вопросительно заламываю бровь.

Наиль сжимает губы, и они превращаются в тонкую линию.

– Возможно, мама сказала. Я спустя двадцать лет с ней впервые увиделся, и она выспросила, что у нас произошло.

– И ты рассказал маме все про нас?

Наиль ухмыляется.

– Нет, ангел, – смотрит прямо в глаза, – я сказал, что ты поверила в мою связь на стороне, а я не смог доказать обратное и сохранить семью.

От этих слов снова становится очень больно. Как будто не было полутора лет после этих мучительных событий. Мотаю головой.

– Да разве это важно, Наиль? Важно, что обо мне подумают другие?

Киваю на дверь, за которой лежит его сестра. Наиль недовольно хмурится.

– Важно, – запускает пальцы в волосы и выдыхает, – все ещё важно.

Отступает от меня, и мне снова становится легко дышать, но одновременно с этим все тело окунается в озноб. Наиль лишает меня своего тепла, и мне хочется обхватить себя за плечи, чтобы согреться.

– Я сейчас с Лилей поговорю, и поедем дальше.

Достает из кармана ключи от машины и поднимает на уровень моих глаз.

– Тебе можно доверить свою машину? Или снова умчишься куда-нибудь?

Перехватываю ключ.

– Я подожду тебя в машине.