Двойник

Это был маленький череп.

Когда Элайджа разгреб все листья, показались кусочки черного меха и тонкие ребра. Узловатый хребет. Кости конечностей, тонкие, словно прутики.

– Ну как тебе? Уже и не пахнет, – сказал он. – Пролежал здесь почти семь месяцев. Когда я проверял в последний раз, на нем оставалось немного мяса. А теперь все чисто. В мае, когда стало тепло, процесс разложения пошел быстрее.

– Что это?

– Не догадываешься?

– Нет.

Элайджа приподнял череп и слегка провернул его, отделяя от позвоночника. Девочка поморщилась, когда он пихнул череп ей в лицо.

– Не надо! – вскрикнула она.

– Мяу!

– Элайджа!

– Ну, ты же сама спрашивала, что это.

Она уставилась в пустые глазницы.

– Кошка?

Он достал из рюкзака полиэтиленовый пакет и начал складывать туда кости.

– Что ты собираешься делать с этим скелетом?

– Это мой научный проект. От котенка до скелета за семь месяцев.

– Где ты взял кошку?

– Нашел.

– Ты нашел дохлую кошку?

Он взглянул на нее. Голубые глаза улыбались. Но взгляд уже не напоминал о Тони Кертисе; этот взгляд пугал ее.

– Кто сказал, что она была дохлой?

У нее вдруг сильно забилось сердце. Она попятилась.

– Знаешь, мне, пожалуй, пора домой.

– Зачем?

– Уроки. Мне надо делать уроки.

Он легко вскочил на ноги. Улыбка исчезла, сменившись тайным предвкушением.

– Я… увидимся в школе, – пробормотала Алиса, продолжая пятиться назад и оглядываясь по сторонам.

Кругом был все тот же лес. Откуда они вышли? Куда теперь идти?

– Но мы ведь только пришли, Алиса.

Он что-то держал в руке. Только когда он занес предмет над головой, девочка поняла, что это.

Камень.

От удара Алиса упала на колени. Она оказалась в грязи, в глазах почернело, руки и ноги онемели. Она не чувствовала боли, только тупое удивление от того, что он ударил ее. Она поползла куда-то, ничего не видя перед собой. Элайджа схватил ее за щиколотки и потащил назад. Волоча ее за ноги, он расцарапал ей лицо о землю. Она пыталась брыкаться и кричать, но рот забился грязью и травой, а Элайджа все тянул ее к яме. Когда она почувствовала, что уже падает туда, девочка уцепилась за молодое деревце и изо всех сил старалась удержаться.

– Отпусти, Алиса, – сказал он.

– Вытащи меня! Вытащи меня!

– Я же сказал, отпусти. – Элайджа схватил камень и ударил ее по руке.

Она закричала, ослабила хватку и тут же провалилась в яму, приземлившись на подстилку из листьев.

– Алиса! Алиса!

Ошеломленная падением, она посмотрела вверх и увидела кусочек неба над головой. На его фоне выделялся силуэт Элайджи. Он заглядывал в яму.

– Зачем ты это делаешь? – всхлипнула она. – Зачем?

– Лично против тебя я ничего не имею. Я просто хочу посмотреть, сколько времени это займет. Котенку хватило семи месяцев. А сколько понадобится тебе?

– Ты не сможешь так поступить со мной!

– Прощай, Алиса.

– Элайджа! Элайджа!

Доски закрыли дыру, и свет померк. Больше она не видела неба. «Это неправда, – подумала она. – Это шутка. Он просто пытается напугать меня. Он подержит меня здесь несколько минут, а потом вернется и выпустит. Конечно же, он вернется».

Потом что-то застучало по доскам. «Камни. Он заваливает доски камнями».

Алиса встала на ноги и попыталась вскарабкаться наверх, ухватившись за сухую лозу, которая тут же рассыпалась в ее руках. Она стала скрести землю ногтями, но так и не нашла, за что зацепиться, – всякий раз, чуть приподнявшись, девочка скатывалась назад. Ее крики пронзали темноту.

– Элайджа! – орала она.

Но ответом ей был только грохот камней по дереву.

1

Pensez le matin que vous n’irez peut-etre pas jusqu’au soir,

Et au soir que vous n’irez peut-etre pas jusqu’au matin

Каждое утро помни о том, что можешь не дожить до вечера,

А каждый вечер – о том, что можешь не дожить до утра

Памятная доска в парижских катакомбах