Двойник. Арка 2. Том 2

Это продолжалось целых три минуты: ворожея упрямо не хотела сдаваться, прекрасно понимая, что её ожидает в случае поражения. Но, наконец, настал момент, когда её волосы погасли окончательно, и она, дрожа от холода, с трудом выдавила из себя:

— Хв… хв… атит-т-т… по… пощад-ды-ды…

Я приказала кулону вернуться на место, попутно поблагодарив Алрея за такой труд и такое напряжение сил, на которое он не поскупился ради меня. Услышав непонятное довольное ворчание в ответ, я поняла, что мысленно аэрофал уже спит и не стала больше его тревожить и мешать восстанавливать силы.

— Вот так новость, — злорадно сказала подошедшая Матти, отряхивая одежду от земли, — всё-таки ворожея. Да не приблудшая со стороны и не из-под земли вылезшая… Самая настоящая, что жители деревни своими собственными руками взрастили. И главное — как хорошо пряталась! Да уж, теперь многое становится понятным. Такой даже не надо было даже убивать людей. Так, раз в полгода придушить кого-нибудь, чтобы народ ляхи не расслаблял, да питаться их страхом, силой наливаясь, как в сказке…

— Так поэтому ты сказала, что она разожравшаяся? — неуверенно уточнила я.

— А то! Видела сама, как волосья у неё лунным светом сияли? Самые тепличные условия для неё тут, говорю же. Столица далеко, маги далеко, некромантами тут вообще сто лет не пахло. Что хочу, то и ворочу. Эй, подруга, отвечай, как тебя угораздило в ворожеи записаться? Из старух приходил кто да научил?

Вместо ответа девушка заплакала. И Маттика тотчас изменилась в лице.

— Карика…это ты, что ли? — глухо спросила она.

— Откуда… откуда вы знаете моё?.. — неуверенно начала девушка в ответ.

— Да я этот плач из тысячи узнаю, — с горечью хмыкнула Маттика, — знала бы ты, сколько я тебя в детстве качала и воплей твоих наслушалась. А как увели меня отсюда, видно, ты совсем никому не нужна стала. Эх, баба Зуйта, баба Зуйта… Старая похотливая дура, собственными руками ворожею вырастила…

— Не надо так говорить про мою маму, — тихо сказала Карика, — она, конечно, не самая идеальная…

— Ой, Карика, мне-то сказки не рассказывай, — с досадой отмахнулась Матти, — я у вас в доме полтора года жила, и тот факт, что моим местом был угол с соломой и старыми тряпками в сенях, ничего не меняет. Я знаю, насколько весёлой вдовушкой была твоя мамаша, потому как на тебя у неё времени не было вообще. Да и что ж ты думаешь, Сёстры меня ничему не научили? Думаешь, я не знаю, как ворожеи появляются? Прекрасно знаю! Скрывающаяся внутри душа, бьющаяся, точно птица в клетке, от осознания собственной ненужности и никчёмности, порождает колоссальный заряд негативной энергии. Если при этом у человека есть хотя бы минимальный магический дар — рано или поздно он становится дурным глазом, если это парень, или ворожеёй, если это девушка. А дальше — дело техники. Однажды ты заставила ощутить человека страх — и внезапно осознала, что это даёт тебе странные, ранее неведомые, но такие притягательные силы. И пошло-поехало… Скажешь, не так было?

— Так, конечно, — всхлипывая, подтвердила Карика, — Некил, придурок этот, когда мне было шестнадцать, под юбку ко мне полезть вздумал. А случилось это за деревней, так что кричать и звать на помощь было бесполезно. И вот, когда он повали меня и уже собирался с себя штаны стягивать, я внезапно ощутила… это. Мои руки, до того отчаянно сопротивлявшиеся его рукам, внезапно стряхнули тело, словно соломенное. А затем уже я сверху него прыгнула и начала душить. Хорошо так начала, у него аж глаза на лоб полезли. И страх… Я тогда впервые познала вкус человеческого страха. Если бы вы только знали, как это было… сладко. Но тогда я опомнилась и не стала его убивать. Хотя на шее у него и остался огромный синяк. Я уж не знаю, чем он тогда его объяснил, но, ясное дело, не мной, так как его за это очень сильно наказали бы. Прошло полгода… и я поняла, что моя жажда мести за пережитые мгновения унижения не угасла…

— И ты подстерегла мать Некила и убила её? — проницательно спросила Матти.

— Точно, — всхлипывая, кивнула Карика, — подстерегла ночью. Да поблагодарила её за воспитание, которое она своему сынку дала. И с тех пор мимо кого не пройду — так сразу прилив сил чувствую. Когда на стройку стены ходила, смотреть, как перепуганные мужики туда-сюда снуют — для меня это вообще верх блаженства был. И этой силы мне надолго хватило. Чтобы люди не расслаблялись, мне всего-то надо было регулярно могилу эту разорять.

Карика выдохнула и на несколько секунд замолчала. Никто из нас не стал её торопить — ночь длинная, спешить некуда. И ещё неизвестно, как нам с этой девчонкой поступать придётся. Так пусть хоть исповедуется напоследок.

— Больше года держалась, не хотела никого убивать, — продолжила Карика, — но потом так получилось… Я уже на взводе была, силы не хватало… Да ещё с матерью в тот день сильно поругалась. И вот иду я ночью, злобой дышу, а навстречу мне девчонка эта. Такая радостная, такая счастливая, песенку насвистывала… В общем, пропела она недолго.