Двойник Короля 2

За ними сидела разношёрстная публика. Простолюдины в заляпанных рубахах, изредка мелькали потёртые сюртуки безземельных аристократов, пытающихся держать лицо даже здесь.

У стены, словно товар на витрине, выстроились ночные бабочки. Одна, втиснутая в розовое платье с облезлыми блёстками, строила глазки подвыпившему торгашу. Того уже качало, но кошелёк ещё позвякивал. Другая, с грудью, рвущейся из корсета, громко хохотала над сальными шутками помятого жандарма. Третья просто спала, привалившись к косяку.

«Сколько же надо выпить, чтобы…» — меня передёрнуло от вида их размалёванных лиц и несвежих нарядов.

Дрозд по-хозяйски плюхнулся за столик на улице, придвинул к себе засаленное меню с расплывшимися чернилами:

— Водки! Триста грамм! — рявкнул так, что ближайшие посетители вздрогнули.

Я же окинул взглядом заведение. Даже воду здесь страшно пить. Кто знает, откуда её берут… Капитан вопросительно глянул на меня, на что я только помотал головой.

К столу подплыла официантка, покачивая бёдрами, как корабль на волнах. Судя по томному взгляду и декольте до пупка, после полуночи она меняет профессию. Рыжие кудри взгромождены на голове подобием Вавилонской башни, губы намалёваны алым, а глаза подведены так густо, словно она подралась с трубочистом.

Особа поставила перед Дроздом запотевший графин, задержав руку на столе дольше необходимого. Подмигнула капитану, сверкнув густо накрашенными ресницами. Тот ответил тем же, попутно разглядывая её формы, обтянутые платьем, явно рассчитанным на фигуру поменьше размером. А потом опрокинул пару стопок залпом, даже не поморщившись. Привычка или нервы? Мужик вытер рот рукавом заляпанного плаща и кивнул мне.

— Не понимаю, зачем какому-то придурку убивать аристократов, — произнёс я чётко и громко, чтобы слышали и в дальних углах.

За соседними столами будто выключили звук. Смолкли пьяные возгласы, оборвался женский смех, стаканы перестали звенеть. Даже самые упившиеся замерли с поднятыми рюмками. Значит, знают, что бывает с теми, кто открывает рот? Интересно, как этот головорез выявляет своих жертв? Пытает свидетелей? Следит?

Ночные бабочки прижались к стене плотнее, словно пытаясь в неё врасти. Официантка, только что строившая глазки, юркнула за здание.

— Трус, нападающий на слабых, — продолжил я, намеренно повысив голос. — По-любому простолюдин, завидующий статусу. Ничтожество, которому только и остаётся, что резать беззащитных! И это я вам заявляю как глава рода Магинских.

Выдал максимум оскорблений. Должно зацепить такую гордую тварь. Да и самому любопытно, как он выйдет на меня. А я с ним очень хочу побеседовать. Ублюдок украл мои деньги! Мои! Даже руки зачесались от желания придушить эту мразь.

Дрозд покачал головой, разливая остатки водки:

— Ты или очень храбрый, или очень глупый, — пробормотал он, косясь на притихших посетителей.

Торгаш, который заигрывал с девицей в розовом, торопливо бросил монеты на стол и засеменил к выходу, придерживая шляпу. Жандарм у стены сделал вид, что очень занят своим стаканом.

— А может, он и правда дурак? — громко продолжил я, наслаждаясь произведённым эффектом. — Отрезает головы, думает, что крутой. А сам небось прячется по углам, как побитая шавка.

Звон разбитого стакана резанул по ушам — кто-то из посетителей не удержал дрожащими руками. В повисшей тишине было слышно, как капли стекают на пол.

— Магинский… — Дрозд поморщился, будто от зубной боли. — Может, хватит?

— Как аристократ заявляю: он трус и слабак! — встал из-за стола, нарочито громко отодвинув стул. — И когда я его найду…

Последние посетители потянулись к выходу с улицы. Кто пятясь, кто бочком, но все старались держаться подальше от меня. Даже ночные бабочки, обычно цепляющиеся за любого клиента, испарились.

— И куда дальше? — спросил я тише. — Или ты думаешь, что он прямо тут на меня нападёт?

— Ждём, — усмехнулся капитан, разминая пальцы.

Краем глаза заметил мужчину за дальним столиком. Он сидел там с момента нашего появления здесь, потягивая что-то белое из стакана. «Надеюсь, коровье молоко…» — мелькнула мысль.

На вид лет тридцать, чёрные волосы собраны в тугой хвост. Узкие глаза внимательно следят за происходящим. В классическом костюме европейского кроя, он бы сошёл за местного, если бы не характерный шёлковый пояс с замысловатым узором.

— Разрешите присоединиться? — мужик приблизился плавной походкой. — А то вы людей всех распугали.

— Мы? — приподнял я бровь. — Чем же?

— Да ходят слухи, что мститель, убивающий зажравшихся тварей, не любит, когда его честь задевают, — ответил незнакомец, присаживаясь.

— Мститель? — Дрозд расхохотался, но глаза его остались холодными. — Он убийца, который отрезает головы аристократам без земли. Хотел бы что-то менять — отправился бы в армию и на войну. Вот там смог бы себя показать на все сто…

— Я с вами не соглашусь, — гость отпил из своего стакана, белая жидкость оставила след на верхней губе. — В последнее время аристократы из кожи вон лезут, чтобы проявить себя, получить больше привилегий и признания. А страдают от этого обычные люди.