Двойник на подмогу

Через пятнадцать минут они уже подъезжали к Людочкиному дому.

Бесконечно везти не может.

Людочка поняла это, когда столкнулась в подъезде с Варварой Альбертовной, соседкой со второго этажа, которую злые языки называли «замполит дома». Варвара Альбертовна выносила на прогулку свою крошечную беспородную шавку Муську, когда увидела Людочку, поднимающуюся по лестнице в компании двух мужчин, один из которых был самым настоящим бомжом.

Муська залилась злобным истеричным лаем.

Варвара отвесила нижнюю челюсть, но быстро мобилизовалась и завопила:

– Как это понимать, Людмила? В нашем доме, борющемся за почетное звание «Дом образцового порядка», не место таким, как ты! Кроме твоего низкого морального облика, несовместимого с проживанием в нашем доме, ты позволяешь себе такие антисанитарные контакты! Я вынуждена буду поставить вопрос перед домовым активом…

Людочка хотела что-то возразить, но ее опередил Леонид.

– Мадам! – воскликнул он. – Я вам не советую задерживаться здесь ни на секунду! Этот человек, – он указал на Евсюкова, – этот человек болен острой формой инфекционной помпезности. Эта болезнь смертельно опасна и крайне заразна, передается воздушно-капельным путем… кстати, животные ей тоже подвержены!

Евсюков в это время крайне удачно закашлялся, и Варвару Альбертовну вместе с ее собачонкой как ветром сдуло.

Едва оказавшись в Людочкиной квартире, Сергей с радостным воплем бросился в ванную.

Людмила нашла старую одежду своего покойного отца, и через полчаса сверкающий от чистоты, одетый в слишком просторные брюки и рубашку Евсюков с блаженным выражением лица потягивал кофе с молоком из огромной кружки.

– Ну, теперь я готов говорить с вами на любую тему! – произнес он, повернувшись к Лене.

– На любую не надо, – отозвался тот. – А вот скажите – вы никогда не сталкивались с Галиной Волковой?

– Вот интересно, – Сергей нахмурил лоб, припоминая, – я совершенно забыл об этом за всеми последними событиями… а ведь действительно, примерно месяц назад Маргарита позвонила мне и попросила срочно забрать ее с одной дачи. При этом голос у нее был такой, как будто за ней гонится тамбовская криминальная группировка в полном составе! Я примчался к ней… она уже ждала меня возле задней калитки, вся такая встрепанная и перепуганная, ничего не захотела объяснять… так вот тот загородный дом принадлежал как раз Галине Волковой. Мне это сказал местный житель, у которого я спросил дорогу. А потом… – Евсюков округлил глаза и понизил голос: – Ведь буквально на следующий день я прочитал в газете, что Галина Волкова умерла. Но тут у меня самого начались такие неприятности, что я и думать забыл о той поездке…

– Кстати, о ваших неприятностях, – проговорил Леонид, когда Евсюков замолчал. – Расскажите, что произошло с вами в последние дни и как вы дошли до жизни такой.

Сергей тяжело вздохнул и вкратце пересказал все свои приключения, начиная с презентации строительной фирмы и кончая жизнью среди бомжей.

– Одного не понимаю, – сказал он под конец, – как мерзавец Васька умудрился украсть из сейфа конверт, если я своими глазами видел его на презентации? А в пять часов конверта уже не было…

– Как раз это я вам могу объяснить. – И Леонид рассказал Евсюкову об артисте-трансформаторе Анатолии Зевако и его роли в событиях.

– Эх, отомстить бы Ваське за все мои страдания! – мечтательно произнес Евсюков.

– Думаю, что с ним и без нас разберутся, – успокоил его Леонид. – Награда, как говорится, найдет героя. Думаете, эти двое кинутых – Иван с Кондратом – так и простят ему потерю Шуваловского парка? У меня, честно говоря, другая мысль. Скажите, можете вы переговорить со своими знакомыми бомжами?

Сергей заметно передернулся.

– Честно говоря, никакого удовольствия эта перспектива у меня не вызывает, но если надо…

– Надо! – твердо ответил Леонид. – В целях восстановления исторической справедливости… Потому что с Василием-то разберутся, однако к вам милиция будет иметь претензии по поводу Маргариты. Уж сделайте над собой усилие, договоритесь с бомжами…

Прочитав в утренней газете коротенькую заметку о результатах конкурса на использование части территории Шуваловского парка, Василий Окунь похолодел.

Автор заметки в самых цветистых выражениях писал, что городские власти поступили чрезвычайно мудро и дальновидно, сохранив целостность парка, который является не только замечательным памятником отечественной истории и культуры, но и любимым местом отдыха многих горожан, особенно жителей северных районов Санкт-Петербурга.

«Зимой сотни петербуржских семей катаются на лыжах по дорожкам парка, многие будущие горнолыжники делают первые шаги к вершинам спорта, съезжая со склона горы Парнас. Летом на берегах многочисленных прудов видны бронзовые тела загорающих…»

– До лета мне точно не дожить! – простонал Окунь. – Да какое там лето! Мне до сегодняшнего вечера не дожить! Как только они прочитают эту чертову заметку…

Кто такие «они» Василий предпочитал не уточнять. Даже мысленно. Ведь известно – не буди лихо, пока оно тихо.