Двойник поневоле

– Мага, все чисто, – сказал он. – Нет косяка.

– Накажу урода и поедем! – ответил Мага. – Вылезай!

Марченко кивнул Алексею:

– Извини, сибиряк, не довез тебя…

Прежде чем Зайцев попытался его остановить, выскочил наружу. Огромный Мага возвышался над коренастым таксистом, как Голиаф над Давидом, и имел преимущество в весе килограммов на двадцать, и это были отнюдь не жировые отложения, грудные мышцы распирали футболку.

– Аварии не было! – отрезал Марченко. – А ты дал по тормозам на пустой дороге. Создал аварийную обстановку…

– Закрой пасть, урод! – прервал его Мага.

В реальности драка выглядит скупо и не столь зрелищно, как это представляют себе создатели фильмов подобного жанра. Нет тебе «вертушек» в духе Брюса Ли, сокрушающих боковых ударов в манере Майка Тайсона, от которых беззвучно оседают здоровые мужики. Гоша присел, его правая рука выстрелила со скоростью пули. Кулак боксера попал ровно туда, куда он целился: в окончание подбородка. До сидящего в машине Зайцева долетел характерный чмокающий звук. Голова откинулась назад, словно держащие ее в тонусе мышцы ослабли, белизна захлестнула смуглое лицо, Мага попятился. Обычный человек, пропустивший акцентированный свинг в «бороду» (так называют боксеры уязвимое место на нижней челюсти человека), свалился бы в глубокий нокаут. Мага закрылся локтями и отступил, выигрывая время для восстановления сил.

– Ты реально больной, мужик! – закричал товарищ Маги. Он пружинисто двинулся вперед, держа руки возле подбородка. Широко поставленные ноги и манера перемещения выдавали в нем борца. Гоша выкинул джеб, целясь в голову, затем «двойку», попеременные прямые удары левой и правой рукой, от которых противник сумел уклониться.

Алексей сидел в салоне «хёндая», раздираемый противоречивыми чувствами. Справка жгла внутренний карман куртки. На оживленном перекрестке собирались зрители, многие снимали сцену драки на смартфоны. Сегодня же видео окажется в свободном доступе. Умом он понимал, что самым благоразумным решением в его ситуации будет оставить тысячу рублей в бардачке машины и свалить подобру-поздорову, но ярость уже зародилась в области солнечного сплетения, вызывая нетерпеливый зуд в руках и ногах.

Тем временем борец умело вошел в короткую дистанцию. На его стороне были преимущество в весе и молодость. Гоша пытался ударить лысого локтем в голову, но борец втянул ее в шею, став похожим на приземистую огромную черепаху. Футболка на его спине обтягивала тугие мускулы. Он захватил руку в локтевом сгибе. Зайцев из личного опыта знал, что провести серьезный болевой прием в стойке непросто, падать на асфальт, увлекая соперника в партер, борец вряд ли решится. Марченко задыхался. Он прилагал массу усилий, чтобы выдернуть из железного захвата правую руку, нанося при этом короткие удары левой в область головы и шеи противника.

Число зрителей множилось. Мага приходил в себя после пропущенного удара, улыбка сошла с его лица, теперь оно выражало крайнюю степень ярости.

– Цог маж дохья![2] – проревел он. – Убью сволочь! Рашид, отойди! – ревел Мага. – Отойди, Рашид!

Алексей вышел из машины, встал на пути разъяренного парня.

– Нехорошо это, – стараясь говорить спокойно, произнес он. – Люди кругом…

Мага молниеносно переключился на второго противника. Она кинулся вперед, Алексей уклонился и вбил мощный лоу кик в бедро кавказца и, не давая опомниться, ударил локтем в челюсть. Получилось славно, как любил повторять его тренер. Это было его любимое определение. Славно. В челюсти что-то хрустнуло. «Сегодня не твой день, приятель», – с ликованием успел подумать Алексей. Если уж выпустил на волю гнев, дай ему насытиться сполна! Боковым зрением он видел худого мужчину в круглых очках, держащего смартфон перед собой на вытянутой руке. Шумно упал на асфальт кавказец. Зайцев шагнул к борющимся мужчинам, которые в пылу схватки ничего не замечали.

– Хорош! – громко сказал он. – Хватит!

Рашид отпустил захват.

– Ты в натуре чокнутый, старик!

– Твое будущее… – тяжело дыша, ответил Марченко.

Людской гомон и несущаяся из салона внедорожника восточная мелодия накрыла, как приливная волна.

Рашид протянул руку, которую Гоша, не раздумывая, пожал.

– Все пучком, брат!

– Заберешь своего кореша? – спросил Алексей, обернувшись на невнятно мычащего Магу.

– Он тупой, парень! – сказал Рашид. – Человек – он как тюбик, если надавишь, полезет то, что внутри! У него внутри дерьмо! Глупо ожидать, что полезет повидло. Да и боец шляпа, а на людей кидается как собака. Поможешь?

Они вместе с Алексеем загрузили в салон внедорожника обмякшее тело кавказца. Зайцев пожал руку борцу, обернулся к зрителям.

– Шоу закончено! – сказал он, обводя людей взглядом. Горячка боя прошла, он отчетливо увидел Вострикова, просматривающего видеоролик с дерущимся заключенным, записанный на следующий день после того, как Хозяин разрешил ему отпуск.

Люди неохотно расходились. Гоша сел за руль «хёндая». На его скуле краснела ссадина, рукав тонкой летней куртки был надорван.

– Ну что, сибиряк, – сказал он, поворачивая ключ в замке зажигания, – на Петроградку?