Двойник с лунной дамбы

Я свалился со стула на пол, оскалился, стоя на четвереньках, и завыл, как маленький жалкий звереныш. А слезы тем временем катились из моих глаз непрерывным потоком, как шелковые платки, вылезающие из шляпы фокусника.

– Сволочь! – снова оскалив зубы, восклинул я, не понимая, зачем и против кого этот крик. Мои гнев и негодование, о которых не знал никто, в первую очередь были адресованы самому себе. Не передать словами, как я был зол на собственную молодость и незрелость. Разозлился так, что готов был себя убить. В голове крутилась мысль: дойду ли я до самоубийства?

Сколько продолжались мои рыдания? Через какое-то время я поднял голову и увидел на полу, прямо под носом, маленькую лужицу. Я усмехнулся. Попробовал сделать вдох. Раз, другой, третий – и обнаружил, что с каждым вдохом желание плакать становилось все слабее. Становилось лучше прямо на глазах. Ощущения после слезливой истерики напоминали то, что чувствуешь после рвоты. Я смущенно поднялся и слегка улыбнулся. Снова взгромоздился на стул и, покраснев, взглянул на Митараи. Тот с важным видом копался в стеллаже с пластинками, пока не выбрал одну.

– Давай послушаем что-нибудь спокойное, – предложил он.

Утерев слезы со щек, я кивнул в знак согласия. И, слушая Бенни Гудмена, решил спросить о том, что не давало мне покоя.

– Откуда тебе известно про все эти махинации? Как ты понял, что я направляюсь к дому Ихары?

В ответ на мои вопросы Митараи, как я предполагал, должен был поступить, как ему свойственно, а именно: разразиться длинной речью. Я выпрямился, собираясь слушать внимательно, не пропуская ни одного слова, но он лишь досадливо махнул передо мной рукой:

– Да ладно… Может, бог с ним?

Чего не ожидал, того не ожидал. Я вопросительно наклонил голову набок.

– Будем считать, что астролог как-то угадал по звездам.

– Подожди! Так дело не пойдет. Ты говоришь только о том, что случилось, поэтому волей-неволей я начинаю в тебе сомневаться. Потому что знать все могут только, если можно так выразиться, участвующие стороны.

– Вовсе не обязательно. Когда человек на виду, можно разглядеть и механизм его действий, скрытые мотивы и уловки. Ничего особенного тут нет, и у меня нет желания сейчас во всем этом копаться и рассказывать тебе.

– Как это ничего особенного? Для меня это какая-то магия. Другого слова не подберешь. Ты же предотвратил большую беду.

Ведь так оно, по сути, и есть. Беды удалось избежать, замысел Сюдзи Масико провалился. Сначала Рёко, потом Митараи… Если б не они, меня сейчас не было бы в живых.

– Да ничего особенного. Не забивай голову. Просто возле тебя оказался я. Вот и всё. Так получилось.

Митараи замолчал, но все-таки решил продолжить:

– Я люблю думать. Имею такую привычку. Разгадать головоломку во много раз легче, чем ее придумать. Не может быть загадок, в которых разгадчику требуется больше способностей, чем авторам. А если все-таки такие есть, это случайный продукт, ситуация, когда чья-то неожиданная помощь помогает с ней справиться. Если говорить в данной области о подлинных мастерах всех времен и народов, то это, конечно, не такие деятели, как Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро, а преступники, решившиеся на то, чтобы задумать и осуществить свои грешные планы. Но несмотря на это, с давних пор повелось гоняться за преступниками и изображать великими талантами тех, кто после долгих натужных копаний сподобится наконец разгадать какую-нибудь загадку. Так уж устроено. Из соображений морали, разумеется.

Я слушал его молча.

– В нашем деле, если кто и проявил талант, то только Сюдзи Масико. Моя же роль – самая скромная, ее можно сравнить с ролью уборщика в театре… Ну ладно, тогда слушай.

Митараи поднялся, убавил звук стереосистемы. И опять вернулся за стол.

– Сказать по правде, подозрения у меня появились с самого начала. Они возникали не раз. Например, когда ты сказал, что по гороскопу ты не Весы, а Скорпион. Мне тогда надо было взглянуть на твое водительское удостоверение, но у меня голова была забита работой… Хотя это, конечно, не может служить оправданием.

Помнишь, как позавчера ты убежал от меня на станции «Мотосумиёси»? Был очень взволнован и страшно торопился. Но успел спросить у меня: «Если человек ранен, его ведь в хирургию везут, правда?» По твоему отчаянному выражению я догадался, что ты спешишь, потому что кто-то ранен и нуждается в хирургическом вмешательстве. А из твоего вопроса насчет хирургии стало ясно, что ты не знаешь, в какую больницу отвезли раненого.

Кто мог быть этим человеком, о котором ты так переживал, хоть и не знал, в какую больницу его доставили? Только Рёко. Так что загадка оказалась простой.