Двойник (СИ)

Девушка села на колени рядом с Макцием, вновь хватая его за руки. Ягосор всё это время не шевелился, лежа на полу камеры, и старался даже не дышать, лишь закусывал дрожащие, в кровь разбитые губы.

— Он подсматривал! За мной! За тобой! За нами! — резко выплюнул комендант в лицо девушке. Та сохранила бесстрастность. — Кто знает, что было у него на уме, а? А ну-ка, ты, снимай штаны!

К ужасу Яго Макций схватил его за ноги и, подтянув к себе, силой пытался стянуть брюки. Юноша сопротивлялся. Его пожирал неимоверный ужас.

— Давай, снимай! Посмотрим, хочешь ли ты этого! Наверное! Сейчас и проверим! Всё бурлит и играет, да?! Мужчиной стать хочешь?!

Комендант беззвучно ржал и, вцепившись в брюки Ягосора, со всей силой тянул их вниз. Юноша дергал их на себя, в глазах стояли немой страх и мольба.

— Он тебя явно хочет! Видишь, как покраснел от волнения! — Макций повернулся к девушке и облизнул губы.

Та ахнула и со всей силы ударила коменданта по лицу. Макций качнулся, отклонившись в сторону, и приложил ладонь к раздираемой огнем щеке. Воспользовавшись случаем, Ягосор отполз в угол камеры за кровать и, подтянув на себе брюки, сжался в комок.

— Какой же ты… зверь, — процедила девушка.

На несколько мгновений воцарилось молчание.

— Уйдем отсюда. И не смей приставать к нему, — едва слышно произнесла девушка. Привыкнув к темноте, Яго увидел ее глаза, когда встретился с ней взглядом: поразительно красивые, с приподнятыми кверху наружными уголками, пронзительно зеленого цвета в свете выглянувшей из-за туч луны.

— Ты не имеешь права срываться на заключенных, — прошептала девушка.

— Ты мне это говоришь? Вот от кого услышал-то! — хохотнул мужчина, вставая. — Все эти камерники — рабы, и сейчас под моей властью! Они — моя собственность!

— Не твоя, а империи.

— Ой какие мы умные! — язвительно произнес Макций, отворяя захлопнутую дверь камеры перед девушкой, пропуская ее, и посмотрел на Ягосора, проскрипев: — Еще раз услышу от тебя хоть малейший звук, малейший шорох, не успеешь ахнуть, как будешь лежать с перерезанным горлом в луже собственной крови.

— Ты как? — у самого выхода девушка обернулась и посмотрела на Ягосора. Тот слабо кивнул, закрыв расквашенный в кровь рот ладонью.

— Что ты разговариваешь с отбросом? — цокнул Макций.

Девушка последний раз посмотрела на Ягосора и вышла в коридор. Через секунду за ней последовал Макций, нарочито громко хлопнув дверью и показательно звякая ключами, запирая камеру.

— Если еще раз от кого-нибудь из вас услышу хоть малое шевеление, убью на месте в вашей же каморке! — прорычал на весь коридор комендант, обращаясь к заключенным, и проследовал вдоль изолятора, останавливаясь возле каждой двери, заглядывая в дверную щель на плененных. Видимо, некоторые проснулись, услышав шумы в соседней камере, а сейчас, под звериным взором Макция, обратно запрыгивали на свои лежанки, отстраняя уши от дверей.

Когда шаги коменданта удалились в другой конец изолятора, Ягосор позволили себе глубоко вздохнуть и помимо воли всплакнуть, но тут же отчаянно вытер слезы испачканным своей же кровью рукавом рубашки. Он медленно встал, качнувшись на дрожащих ногах, и крохотными шажками обошел лежанку, чтобы бессильно рухнуть на нее. Со стороны смежной с соседней камерой стены вдруг послышался нарастающий звук трения камней, а через несколько секунд на сторону камеры Ягосора на пол упал кирпич. Юноша резко обернулся и увидел небольшое квадратное отверстие в стене чуть ниже уровня глаз: заключенный соседней камеры выдавил кирпич со своей стороны.

— Эй, — произнесли глухим шепотом в отверстие. — Остался кто живой?

Ягосор поднял с пола кирпич и, прижимая кулак к разбитым губам, приблизившись к отверстию в стене, заглянул в него. Взгляд встретился с заключенным из соседней камеры: его глаза, в темноте не разобрать, какого цвета, блеснули — на пленном были очки.

— Ты как? — шепнул мужской голос и кивнул.

— Нормально, — прошепелявил Ягосор, сплевывая кровь на пол.

— Здо́рово он тебя, — цокнул мужчина и чем-то зашуршал, опустив глаза. — Возьми.

Спустя несколько секунд он протолкнул в отверстие крохотный сверток. Юноша схватил его и, развернув, узнал внутри несколько мягких лекарственных пастилок.

— Должно немного, хоть ненадолго помочь, — добавил мужчина.

— Спасибо. — Ягосор тут же кинул одну пастилку в рот, размягчая слюной и корчась от боли, разнесшейся по всей челюсти.

— Ты не торопись. Хуже лишь сделаешь, вконец раздолбишь свой рот, — усмехнулся мужчина. — Тебя как зовут?

— Ягосор, — произнес юноша. Он решил, что никогда не будет называться полным именем грана, которое дали ему родные — сейчас он никто и зовут его никак. Он такая же вещь, как и другие заключенные в изоляторе.

— Рад, Ягосор. Я Лин, с Фракции, знаешь такую? Завтра днем во время дневной прогулки я попробую осмотреть тебя. Я врач.

— Спасибо, вы так добры.

— Нам всем придется приходить друг другу на выручку, — тяжело вздохнул Лин, на мгновение отводя глаза в сторону. — Держаться вместе, чтобы хотя бы морально противостоять нашим врагам… Ты один?