Двойное отцовство

Ну просто замечательно! Эти двое провели без меня кучу времени и наверняка о чём-то договорились. Я лишь надеялась, что в случае необходимости они оба проявят деликатность и альтруизм.

***

Мы устроились на крэшпадах, придвинутых к костру. Макс жарил бараньи рёбрышки, а мы с Ильёй пили вино и обнимались. Я сидела у него между ног, привалившись спиной к тёплой груди, а он обхватил меня руками, защищая от холода и ветра. Иногда Илья наклонялся и целовал меня в висок. В его поцелуях было столько нежности, что сердце моё таяло. Я осмелела и положила руку на его бедро, как на подлокотник. Накрыла ладонью острое колено.

Я могла так сидеть целую вечность, наблюдая, как любимый муж переворачивает на огне решётку с зажаренной бараниной. Иногда он отвлекался и прихлёбывал вино из пластикового стаканчика, салютуя нам с Ильёй. Мы отвечали тем же. Пахло так одуряюще вкусно, что я не удивилась бы, если бы из леса вышли дикие звери — волки, рыси или росомахи. Мне чудились голодные взгляды из темноты. Как хорошо, что меня охраняли двое мужчин!

Макс переложил рёбрышки в тарелку, нарезал помидоры и руками разорвал пышный лаваш. Открыл новую бутылку вина и наполнил стаканчики:

— Ну что, за покорение Яйца дракона? — спросил он.

— За это стоит выпить, — с улыбкой откликнулся Илья. — Я и не надеялся пролезть эту трассу.

— Почему? — спросила я.

— Это восьмой уровень сложности, — ответил Илья так, словно мы разбирались в этих уровнях.

— А всего их сколько? — спросил Макс.

— Восемь. Но до этого мой личный рекорд — седьмой уровень.

— Значит, сегодня ты побил свой рекорд? — обрадовалась я.

— Да.

— Тогда будем праздновать! — Макс плюхнулся рядом с нами и потрепал Илью по затылку — грубо, но ласково. — Ты молодец, Илюша, прямо Человек-паук! Я горжусь, что знаком с тобой.

***

После ужина мы достали наш трёхспальный мешок и разложили на упругих матах. К ночи значительно похолодало, но прятаться в палатке не хотелось. Небо выглядело фантастически! Казалось, какой-то безумный ювелир бросил на чёрный бархат горсть сверкающих бриллиантов и большой серебряный полумесяц.

Мы залезли в спальник — я, конечно, легла посередине, а ребята устроились по краям. Подсунули под головы подушки и уставились в небо. Красота мира завораживала. Мы словно остались одни во вселенной.

Макс нашарил мою левую руку и крепко сжал, а Илья робко коснулся правой. Я ответила на прикосновение, и наши пальцы переплелись. Ничего подобного по силе ощущений я раньше не испытывала. Мне казалось, что до этого мгновения я жила с одним крылом, а теперь у меня появилось второе. Обманчивое, глупое, но такое восхитительное ощущение! Я знала, что вскоре оно пройдёт. Меня дурманили вино, небо и тёплые мужские пальцы, но я добровольно поддавалась этому дурману. Спальники не будут рассоединены.

В небо взметнулась рука Ильи, загородив месяц и половину звёзд:

— Держи, Ольховский.

— Что это?

— Твой джойнт.

Два крыла соединились надо мной аркой.

15. Я тоже вас хочу

Макс набирал дым и выпускал мне в рот, а потом целовал. То же самое делал Илья. Они подпирали меня с двух сторон, словно зажав в тиски. Несмотря на то, что ночью здорово похолодало, мне становилось всё жарче и жарче.

— Да ну вас, — сказала я. — Не накуривайте меня, я и так пьяная.

— Ты кажешься трезвой и здравомыслящей, — сказал Макс.

— Ты тоже, но это только видимость, — ответила я. — Мы все одурманены.

Ночью, отравленным зельем, близостью.

— И Илюша тоже?

Мы оба уставились на Илью. Тот принял серьёзный вид, типа он совершенно трезвый и ни в одном глазу не пьяный, но чуточку перестарался. С глупой миной на лице он выглядел самым косым из нас. Я захихикала. За мной прыснул Макс. Илья крепился, крепился, но не выдержал и тоже расхохотался. Передал сигарету Максу и наклонился ко мне. Обдал чистым, чуть дымным дыханием.

— Тебе хорошо? — спросил он, ласковым движением убирая волосы с моего лица.

— Да.

— Может быть ещё лучше, — его низкий мурлыкающий голос вызывал мурашки.

Кто бы сомневался, что он мог сделать ещё лучше! Этот мужчина был создан для любви. Я повернулась к нему, для храбрости сжав ладонь Макса. Илья приник ко мне. В этот раз напористо и смело, словно был уверен, что мы пойдём до конца. Положил ладонь на затылок и направил к себе. Я безропотно отдала ему свой рот — он вылизывал его, трахал языком и заставлял млеть от желания. Губы опухли и горели. Внизу, конечно, тоже. Неосознанно я скрещивала ноги, чтобы усилить приятное давление на клитор. Для мужа мои действия не остались незамеченными. Он понял, что я возбуждена, и принялся ласкать ягодицы. Массировал их круговыми движениями, разводил и сводил, а потом вжался в них стояком. Я порадовалась, что мы оба в штанах, иначе он бы не устоял перед соблазном и поимел меня — возможно, извращённым способом.