Двойное предательство (СИ)

Катя пробормотала какие-то слова и обессилено опустилась на стул, стоящий возле кровати. Она чувствовала, что задыхается. Кажется, она и в самом деле зря пришла. Этот живой труп, который она видела, никак не мог быть той Леной, которую она знала.

В дверях появился Дмитрий. Он смотрел на почти потерявшую сознание изо всех сил сдерживающуюся Катю и думал, как увести ее. Какой же он дурак, что он передал Лене ее телефон. Теперь ей только будет хуже. Он понимал Катю. Когда они познакомились с Леной, болезнь еще не оказала разрушительного воздействия на ее тело. Он узнал и полюбил ее такой же, какой она была до болезни. Все происходило постепенно у него на глазах, и у него было время привыкнуть. К тому же работая в центре с больными СПИДом, он видел, во что за несколько лет превращались цветущие мужчины и женщины.

— Катя, может быть, ты хочешь чего-нибудь?

Катя поняла, что она себя выдала. Они видят, как ей плохо. Она отчаянно покачала головой, чувствуя, как сами собой текут по лицу горячие слезы. Лена протянула руку из-под одеяла и сжала ее пальцы.

— Ничего, скоро привыкнешь. Иди, выпей кофе, а то я тоже расплачусь.

Катя поднялась со стула и вышла за Дмитрием. Он сжал ее локоть.

— Я же тебя предупреждал!

— Да, но я не знала. Бедная Леночка. Это несправедливо. Почему именно это должно произойти с ней? Она была такой красивой.

Она вытирала слезы рукой, но они снова стекали по лицу.

— Сядь, — Дмитрий указал на табуретку. Он полез в шкаф и достал бутылку коньяку. Налил рюмку.

— Выпей.

Катя послушно выпила обжигающий коньяк и протянула рюмку Дмитрию.

— Можно еще?

Он наполнил ее до краев. Потом, подумав, достал вторую для себя. Они молча пили, не чокаясь.

— Сколько она еще проживет? — шепотом спросила Катя.

— Неделю максимум. Может быть, меньше. Так врачи говорят. У нее постоянные боли, и она уже не может есть. Проклятый СПИД. Это будут самые трудные дни для нее. Уже не помогают обезболивающие. Но, черт возьми, я еще не видел никого, кто бы так мужественно переносил боль. Даже мужики плачут. А она нет. Только иногда ругается матом.

Кате стало стыдно за свое малодушие. Какая разница, как теперь выглядит ее подруга, если она осталась прежней. Ее дух до сих пор не сломлен. Она не плачет и не жалуется. И задача Кати помочь ей в ее последние дни.

— Можно я останусь здесь? — неожиданно спросила Катя.

— Ты с ума сошла? Ты чуть сознание не потеряла, когда ее увидела.

— Да, правда. Но я привыкну. — она отставила рюмку. Теперь ее глаза были сухими. — Пожалуйста, разреши мне, ради нее. Ведь она не зря мне позвонила.

Он пожал плечами.

— Это как Лена решит. Мне все равно, здесь есть еще одна комната. Только бы ей было лучше. Потом добавил: — Она даже выгнала медсестру. Не смогла перенести, с какой жалостью та на нее смотрела.

— Со мной все будет в порядке. — Катя поднялась со стула. — Я пойду к ней. Мне надо ей кое-что рассказать.

Когда Катя вошла, Лена открыла глаза.

— О, ты все-таки смогла вернуться.

Катя села на край ее постели и поправила Лене подушку.

— Ты позволишь мне остаться?

Лена попыталась улыбнуться, но приступ боли превратил улыбку в гримасу.

— Только если ты будешь развлекать меня рассказами о том, что случилось на Кипре после того, как я умерла.