Двойное золотое дно

Но неожиданно бабка отступила, и дверь передо мной распахнулась.

Войдя в квартиру, я сразу же уперлась носом в сгорбленную старухину спину. Она медленно шаркала ногами по длинному коридору (не мудрено, что долго не открывала), тяжело опираясь на суковатую палку.

— Ну, просто Баба-Яга, а не баба Вера, — чуть слышно пробормотала я себе под нос.

Вот чем-то она себя выдала! По сей день не знаю чем. То ли спина дрогнула, то ли рука крепче сжала палку, но мне показалось, что баба Вера прекрасно слышала мои слова. Решив это проверить, я достала из кармана ключи от своей квартиры и позвенела ими.

— Что, умная сильно? Расколола старуху?! — совершенно нормальным голосом сказала бабка, зло зыркнув через плечо.

Я чуть не упала! Ох, не простая ты старуха, баба Вера!

До комнаты мы добирались, мне показалось, не менее пяти минут. Но добрались. Голова у старухи была ясная, а вот ноги подкачали.

— Садись, — приказала хозяйка квартиры, ткнув костлявым пальцем на древний, но крепкий стул.

— А как ваше отчество? — не найдя ничего лучшего, спросила я.

— Бабой Верой зови, — хмыкнула старуха, тяжело усаживаясь на незастеленную кровать с бельем не первой свежести.

В полутемном коридоре я видела только ее спину. Теперь же восполняла пробелы визуального восприятия.

Когда-то баба Вера была высокого роста, но со временем сгорбилась. На морщинистом, словно печеное яблоко, лице ярким пятном выделялись ничем не замутненные серые глаза. Не потерявшие пышности седые волосы были убраны в небольшой пучок.

— Кто ты? Что тебе нужно? Только не ври, что сестра Файкина. Я их семью хорошо знаю. Нет у нихтаких родственников, — спокойно сказала старуха. Говорила она не громко и не тихо, нормально. И под глухую убогую больше не косила.

— Вы правы, — кивнула я в ответ. — Зовут меня Ксения Панова. Я, конечно, не сестра. Но Фаю немного знала. Послушайте, баба Вера, — не выдержала я, любопытство взыграло. — А что это вы тут... театр одного актера разыгрываете? — Дурака валяю, — хмыкнула старуха, поправляя меня. — С мое поживи... В зоне я в женской работала, больших чинов достигла.

— Ну и что? — ничего не поняла я.

— А то, девка! Не любят у нас конвоиров! Тут, почитай, полдвора сидело. А кто не сидел, так с передачами бегал... Вот только Файка ко мне по-человечески относилась... Пока молодая была — ничего, гавкнуть не смели.

А сейчас... Мне так удобнее, — неожиданно просто объяснила старуха свое поведение.

— Н-да-а, — протянула я в ответ, не зная, как подобраться к сути. По всему видно, умная старуха оказалась.

— Да не тяни, не ерзай, — помогла мне баба Вера. — Неспроста ты ко мне заявилась.

— Баба Вера, но если вы знаете, что у Фаи нет таких родственников, зачем меня впустили?

— А любопытная я! — хитро прищурившись, ответила старуха. — Все мое развлечение — вон, телевизор... Не тяни, рассказывай.

Я обвела взглядом единственную комнату. Мебели было мало, но вся старинная, добротная. Большая железная кровать с блестящими шариками на спинках, старый шифоньер, стол, покрытый застиранной скатертью, несколько

стульев и этажерка с телевизором. И, между прочим, телевизор-то довольно свеженький и марки «Панасоник».

Проследив за моим взглядом, старуха весело хихикнула:

— А у меня пенсия большая, да и Файка иногда деньжат подкидывала, пока не пила. Ну, не тяни, а то тебя уж заждались.

Баба Вера многозначительно кивнула на окно.

Все знает! Старая гвардия!

Не глухая, не слепая и не дурная. Ну и бабка!

— Хорошо. В общем так. Фаина забрала у покойного ныне мужа важные документы, видимо, хотела его шантажировать, — я запнулась на последнем слове, размышляя, как бы подоходчивее объяснить бабке. Но этого не понадобилось. Вспомнив, где она работала, я успокоилась.

— А я ей, дуре, говорила. Нельзя этого делать. Щербинин — зверь, кого хочешь порешит... Правда, сначала его порешили... Жалко Файку. Дурой была, по собственной глупости и померла!

— Бабушка! О мертвых-то! — возмутилась я.

— Ой, девка, не верила я в вашего бога, не верю, да и уж не поверю никогда! Религия — опиум для народа!

Вот только мне сейчас недоставало антирелигиозной пропаганды

Я судорожно глянула на часы. От милостиво дарованных мне Шерифом 30 минут осталось чуть больше пятнадцати. Если так пойдет...

Но умница-старуха все поняла без слов.

— Ты пакет ее ищешь?

Что за пакет, я не поняла, но согласно кивнула головой. Неужели...

— А как на меня вышла? — «Ну и лексикончик у бабки!» — неподдельно восхитилась я.

— Случайно.

— Что там? — снова поинтересовалась старуха.

— Я не знаю. Только двоих из-за этого уже убили, несколько преувеличила я. Файка-то точно из-за бумаг или чего другого жизни лишилась, а вот Щербинин... Это еще большой вопрос. — Он у вас?

— А чего это я должна тебе отдавать?— подозрительно прищурилась баба Вера.

— Если я не найду, то эти типы, — я кивнула в сторону окна, — сначала убьют мою маму и моего друга. А потом меня.

Старуха закрыла глаза. Она думала...

— В прихожей электросчетчик, отодвинь панельку внизу. И неси сюда, — наконец, проговорила баба Вера.