Двойное золотое дно

— Не шмальнет, Геша, не волнуйся, — улыбнулся Илья. — Он теперь нас с Ксенией да и вас заодно сам оберегать будет от любых жизненных коллизий. Деньгами он не разбрасывается, тем более такими деньгами... Слушай! Ты что, решил у меня Ксеньку отбить? Геша, у тебя жена есть, поимей совесть, — внезапно возмутился Ельчанинов. А до меня дошло, что я продолжаю обнимать Жень Геннадича, уткнувшись лицом в его обширную грудь, точнее, обширный живот.

Я оторвалась от жизнерадостного толстяка, который на тираду друга лишь весело заржал, и попросила:

— А можно мне домой...

— По коням, — зычно рявкнул Ельчанинов и повел меня к выходу из садов. Напарник Жень Геннадича коротко кивнул нам, и они исчезли в ночи.

Когда мы садились в машину, которую Илья оставил довольно далеко от дома Шерифа, я вспомнила, что знаю и парня, с которым ушел Жень Геннадич. Это был то ли Саша, то ли Сережа, которого эскулап грозился закодировать от пьянки.

— А вас сколько? — полюбопытствовала я.

— Трое, ты же видела, — пожал плечами Ельчанинов, выворачивая руль направо. Мы выехали из садов и понеслись по пустынным городским улицам.

— Всего?! Их вместе с Шерифом — восемь! Кажется...

— Ксюш, ну что ты так волнуешься, все же хорошо.

— А если они за нами погонятся? — не унималась я.

— Нет. Пока освободятся, пока свечи вкрутят, а запасных наверняка нет... — О каких таких свечах он толковал? Там же электричество!

Я осторожно покосилась на Илью, ожидая объяснений.

— Мы выкрутили из их машин свечи. А без них автомобиль не поедет, — хмыкнул Ельчанинов. — Успокойся. Все хорошо.

Да-да, что-то такое я слышала в автошколе. Будто есть какие-то свечи, причем у каждой машины...

Вообще-то Илья, конечно, прав. Главное, что все хорошо.

Только вот мне было ужасно плохо. Не то чтобы меня стало трясти, так сказать, постфактум. Просто теперь у меня возникли новые вопросы... И мне это не нравилось. По законам жанра сейчас я должна пылать к своему спасителю глубокой благодарностью и любовью. Вместо этого мне хотелось устроить ему допрос с пристрастием.

До моего дома мы доехали в полном молчании. Илья периодически бросал на меня короткие взгляды. Я же упорно не желала смотреть ему в глаза.

Часы показывали начало пятого. Утра, разумеется. Больше всего мне сейчас хотелось встать под горячий

душ и расслабиться. Но сделать этого я не могла, пока не узнаю всю правду.

Когда мы вошли в квартиру, я сразу же направилась на кухню и первым делом выбросила в мусорное ведро грязную тарелку и чашку, которыми пользовался Шериф.

— Ксень, ты как? — Илья сделал попытку прорвать плотину моего молчания.

— Садись и рассказывай, — строго приказала я.

— О чем? — весело усмехнулся Ельчанинов, устраиваясь на подоконнике.

— Меня интересуют такие вопросы, — принялась я загибать пальцы. — Кто в этом городе действительно главный... «пахан» — это, кажется, так называется? Ты?

— Господи, Ксюша! С чего ты взяла?! — изумился Илья. Его рука с зажатой в пальцах сигаретой повисла в воздухе.

— Ты так по-хозяйски разговаривал с Шерифом... И он тебя послушал!

— Наш город поделен на две зоны, или сферы влияния. Шериф — глава одной из двух главных группировок. Второй — некто Хвост. В лицо я его знаю, но дел с ним не имел и иметь не хочу... Мы с Шерифом вместе были в Афгане, там и познакомились. Мы знаем и уважаем друг друга. Не дружим, но и не конфликтуем. А разговаривал я с ним, как ты выразилась, «по-хозяйски» потому, что по-другому было нельзя! Иначе он бы от тебя не отстал. Он парень неглупый, но очень торопливый. Сначала делает, а потом думает. Увлекающаяся натура...

— Романтик, прости господи! — зло фыркнула я. — Ну, допустим. А откуда ты знаешь место нахождения товара и когда ты об этом узнал?

— Ксюша, но я понятия не имею, где компонент, — обескураженно развел руками Ельчанинов.

Как мне хотелось верить ему!

— Не верю! Если не знаешь, где он находится, зачем предложил Шерифу деньги?!

— Ксюша, но иначе он бы тебя не отпустил! Как ты не понимаешь?!

— А если компонент и через полгода не найдется? Ты отдашь ему деньги? Потому что если не отдашь, то, во-первых, потеряешь лицо, а во-вторых, подвергнешь опасности свою жизнь и жизни своих друзей. И все это ради меня? Глупой, толстой и некрасивой бабы?! Ты свихнулся, Ельчанинов! — вынесла я свой нелицеприятный приговор.

Задело! Еще как задело!

Илья отвернулся к окну и уставился в него немигающим взглядом.

И тут меня опять посетили муки совести. Да что же я за человек-то такой?! Парень спас мне жизнь, рискует из-за меня своими деньгами, а я, вместо того чтобы кинуться ему на шею, измываюсь над ним почище средневековой инквизиции!

Но переделать себя я уже не могла.

Если он меня сейчас ударит, назовет неблагодарной дрянью, я не обижусь. Я действительно веду себя как неблагодарная дрянь! Как последняя сволочь!!!

— Да. Я сделаю это ради тебя, — просто сказал Ельчанинов, поворачиваясь ко мне. — Точнее, ради себя. Потому что я очень хочу, чтобы ты была со мной. Всегда.

После непродолжительного раздумья я не нашла ничего лучшего, как разразиться отчаянными слезами. Другого выхода из положения просто не оказалось.