Двойной кошмар

— Так кого же ты хочешь, красотка? – промурлыкал Рэм. Он беззастенчиво разглядывал девичьи ножки.

— Мне нужен настоящий мужчина. Вождь над людьми, - гордо сказала Кошка, и Лисичка опять кивнула. – Я рожу ему много сыновей.

— И ты уже знаешь, где его искать? – спросил Рэм, расправив плечи и приосанившись. Ромка отвернулся. Его второе «я» явно храбрее его самого. У него язык присох во рту, когда он услышал слова девчонки.

Он услышал, как Лисичка тихо охнула. Рэм молчал, и Ромка услышал, что тот вдруг перестал дышать. Потом двойник хрипло хохотнул, и сказал:

— Я так и знал.

Роман обернулся. Кошка смотрела на него в упор. Лисичка прикрыла рот ладошкой, то ли смеясь, то ли ужасаясь. Рэм кривил губы, и Ромка узнал этот взгляд. Точно такое лицо было у самого Ромки, когда он проиграл первое место на кубке города.

Глава 41

— Пою тебе, бог Гименей, ты соединяешь невесту с женихом… - выводил ломким тенорком Роман слова эпиталамы, нещадно перевирая музыку Антона Рубинштейна. - Ты любовь благословляешь, бог Гименей, бог Гименей!

Брачующиеся внимали. Над поляной гирляндами небесных фонарей мигали первые звёзды. Оглушительно трещали цикады. Пары избранных по жребию женихов и невест стояли, взявшись за руки. Остальные столпились вокруг, предвкушая угощение. Грубо сколоченные столы с жареной дичью и чашами для вина, заботливо покрытые листьями и украшенные дикими цветами, притягивали взоры и носы.

Рэм извлёк последний дрожащий звук из арфы, и звон струн ещё какое-то время висел в воздухе, постепенно затихая над поляной. Роман поднял с камня чашу с вином, погрузил в неё пальцы и обрызгал густой багровой влагой стоящие перед ним пары.

— Плодитесь и размножайтесь. Любите друг друга в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Да благословят боги ваш союз. Нарекаю вас мужьями и жёнами!

Счастливцы, которым по жребию выпали невесты, заулыбались. Девицы опустили глаза.

— А теперь мы будем есть, пить и веселиться, - торжественно объявил Роман, обводя строгим немигающим взором толпу своих вояк. Рэм рядом с ним скорчил такое суровое лицо, сделавшись похожим на известного артиста в роли подставного Ивана Грозного, что Ромка едва не фыркнул в самый неподходящий момент. – Во славу богов совершили мы это бракосочетание, и пусть ни одна ссора или обида не омрачат этот праздник!

Он перевёл взгляд на Кошку. Девушка сидела у его ног, прикрыв волосы и укутав плечи платком. Пёстрый кусок ткани принёс Свистун и протянул Ромке: «Свадебный подарок. Возьми, Ром». И смущённо добавил: «Негоже невесте вождя ходить с голыми сиськами». Лисичка сидела возле Рэма. Длинные, курчавые волосы её были убраны под полотняную повязку, глаза опущены, тонкие пальчики теребили помятый цветок маргаритки.

Ромка протянул руку, взял девушку за локоть и поднял Кошку на ноги. Она посмотрела ему в глаза и изогнула губы в улыбке.

— Женщинам не место на мужском празднике, - сказал он. – Жёны будут ждать своих мужей в отведённых для новобрачных жилищах. Жена моя, Кошка, ты подашь пример всем остальным и пойдёшь в наш шалаш. Жди меня там.

— Да смотри не засни, - проворчал Рэм, в свою очередь подняв на ноги Лисичку.

Мужчины дружно загоготали. Девицы, опустив глаза и густо краснея, потянулись с поляны к свежеустановленным шалашам. Кошка шла впереди, аккуратно переступая стройными ножками по траве. Принесённого Губотрясом платка не хватило, чтобы прикрыть девушку даже до коленок.

Кошка обернулась, блеснула улыбкой, и Ромка поспешно отвернулся. Он таращился ей вслед, как мальчишка.

***

Когда все отхожие места были устроены, шалаши поставлены, а столы утвердили посреди поляны, Рэм протрубил в рог, и Ромка в который раз удивился выносливости аборигенов. После всего, что случилось, любой его знакомый из того, покинутого им мира, давно свалился бы без ног. Его же войско, в предвкушении брачного пира, бросилось наводить чистоту в ближайшем ручье и отчищать одёжки от пыли и грязи.

Потом все собрались на поляне, и Кошка, потупив взгляд, протянула Ромке сплетённый ею венок из мелких цветов. Ромка повертел в руках кольцо из плотно переплетённых стеблей ромашек, маргариток и неизвестных ему мелких ярко-синих звёздочек. Наверное, это какой-то местный обычай.

Он обречённо зажмурился, водрузил на голову девчачье украшение, а когда открыл глаза, на него смотрел Губотряс.

Тот молча подождал, пока его вождь утвердит на макушке парадный венок, смущённо кашлянул, оглянулся на других командиров, что робко топтались сзади, и сказал: «Мы тут посоветовались и решили… Жребий, это справедливо, спору нет. Для нас, простых парней…» Он ещё помялся, и Свистун толкнул его в бок. Губотряс набрал в грудь воздуха и решительно произнёс: «Возьмите двух самых красивых девок себе, сыновья бога. Это наш дар для вас. Мы не будем бросать на них жребий».