Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере

Из активных заговорщиков по рекомендации Уборевича при моем активном участии был направлен Павлов, которому я дал указание создать в Испании танковые части с участием испанцев, возглавив их участниками заговора, имея целью использовать эти части для свержения республиканского правительства.

В составе группы Павлова было несколько взятых из БВО заговорщиков, и он должен был проводить свою работу, опираясь на них”.

…В Испании Павлов был исключительно тесно связан с ныне арестованными Смушкевичем и Мерецковым»

[87].

Другие подследственные в 1937 году тоже называли Павлова человеком Уборевича и заговорщиком.

Почему его тогда не тронули? Кто знает! По делам проходило огромное количество людей: заговорщики старались оговорить всех, кого можно, Ежов приплетал сюда еще кучу невинных. Павлова то ли тогда не заметили, то ли посчитали не слишком опасным… Как бы то ни было, июнь 1941 года послужил «моментом истины», потому что на разгильдяйство все выщеописанное совершенно не похоже.

…Вот еще пример. 7 октября 1941 года состоялся суд над начальником оперативного отдела штаба Западного фронта генерал-майором Семеновым и его заместителем, полковником Фоминым. Их обвиняли в том, что они проявили преступную халатность и беспечность в деле подготовки и приведения войск округа в боевую готовность, не приняли должных мер к обеспечению оперативного развертывания воинских частей. На суде Семенов утверждал, что еще до начала войны неоднократно предлагал вывести части и соединения округа из мест постоянной дислокации и отвести их на 10 км от границы. Командование округа предложение не приняло. Не сделало оно ничего и тогда, когда получило данную за несколько дней до войны директиву Генштаба — вывести приграничные части на их рубежи по плану прикрытия!

И вот что это такое — бездарность? Раздолбайство?

Особый отдел посчитал иначе. Начали копаться в старых делах и довольно много всего нарыли.

Странных случаев, напоминающих саботаж, накануне войны было больше, чем достаточно.

Например, вот что пишет о последних предвоенных днях маршал Рокоссовсский:

«Последовавшие… из штаба округа распоряжение войскам о высылке артиллерии на артполигоны, находившиеся в приграничной зоне, и другие нелепые в той обстановке распоряжения вызывали полное недоумение.

Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию, доказав возможность отработки артиллерийских упражнений в расположении корпуса, и это спасло нас в будущем»[88]

.

Какие полигоны? Как вообще можно изымать из частей артиллерию, когда войска уже приведены в повышенную боевую готовность и выдвигаются к границе?

А вот другой случай — это уже Прибалтийский округ. В полк тяжелой артиллерии 16-го стрелкового корпуса 11-й армии то ли 19-го, то ли 20 июня прибыла комиссия штаба округа. Возглавлявший ее генерал приказал снять с пушек прицелы и сдать их для проверки в окружную мастерскую в Риге, за 300 километров от расположения части. Правда, командир полка после отъезда комиссии и не подумал выполнять данное распоряжение. А вот в гаубичном артполку 75-й дивизии 4-й армии (ЗапОВО) прокатило — 19 июня были увезены в Минск на поверку все оптические приборы, вплоть до стереотруб. Естественно, к 22 июня их назад не вернули. И стреляли артиллеристы, целясь через ствол.

А еще генерал разрешил комсоставу частей в выходные съездить в Каунас, к семьям. Напомииаем: 19 и 20 июня войска уже вовсю развертывались для грядущих боев, и все высшие командиры были извещены о том, что надвигается война, да и рядовые о том догадывались.

Начальник штаба ПрибОВО генерал Клёнов был арестован в начале июля и расстрелян в феврале 1942 года, начштаба ЗапОВО осужден одновременно с командующим округом.