Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Бомбардируя Браухича меморандумами, Бек при каждой личной встрече наседал на главнокомандующего сухопутной армией, добиваясь от него поддержки своей программы-минимум — коллективного выступления высшего офицерского корпуса против несвоевременной чехословацкой авантюры. Изначальный замысел Бека был — провести против Гитлера «всеобщую забастовку» генералов, то есть пригрозить фюреру, что вся военная верхушка Германии разом уйдет в отставку, если он не прекратит военные приготовления. Под неослабевающим давлением начальника генштаба слабовольный Браухич, наконец, созвал генералов на совещание для обсуждения складывающейся военно-политической обстановки.

Совещание состоялось 4 августа. Высших офицеров ознакомили с июльской докладной запиской Бека и докладом генерала Адама о неудовлетворительном состоянии Западного вала. Приведенные в выступлениях данные были столь впечатляющи, что почти все генералы, за исключением лишь двух человек, согласились с фон Беком. Даже Браухич присоединился к общему мнению, однако в самый последний момент струсил и не стал читать заранее подготовленную ему Беком речь с призывом отправить Гитлеру коллективное письмо протеста. Более того, через несколько дней трусливый и вечно колеблющийся Браухич, страшась последствий своего нелояльного поведения на совещании, передал Гитлеру меморандум Бека, подставив начальника генштаба под удар политического руководства.

Прочитав памятную записку, полную самых мрачных пророчеств, фюрер по этому поводу сам созвал совещание военной верхушки 10 августа 1938 года. На этом совещании никто из немецких генералов даже не заикнулся об отставке. Слаб человек! Высокие чины и те обильные материальные блага, которые они давали, перевешивали в глазах немецких генералов принципиальные соображения, даже если они были связаны с судьбами их родины. Браухич, ранее признававший правоту Бека, категорически отказался покидать свое кресло и заявил, что, как солдат, он обязан повиноваться любым приказам. А Гитлер объявил военным, что уже в ближайшие недели он решит судетский вопрос с применением силы.

На фоне тотального малодушия и шкурнических настроений своих коллег один только фон Бек проявил до конца принципиальность и подал в отставку. Уходя, он и сделал приведенную выше приписку к меморандуму. Отставка была принята Гитлером с одновременным производством Бека 31 октября того же года в генерал-полковники. На освободившееся место начальника генштаба был назначен генерал Франц Гальдер. (Из дипломатических соображений официально о переменах в руководстве армией объявили лишь в октябре 1938 года, после Мюнхенской конференции.) Гальдер при вступлении в должность заявил Браухичу, что, точно так же, как и его предшественник, он отрицательно относится к планам Гитлера развязать войну и полон решимости «использовать каждую возможность для борьбы против Гитлера». Расчувствовавшийся Браухич в ответ пожал Гальдеру обе руки.

Отставка Бека была лишь частично обусловлена оппортунизмом его коллег-генералов, не пошедших в решающий момент на коллективную забастовку. Второй причиной его ухода стала позиция Запада, ибо одной рукой начальник германского генштаба организовывал совместное выступление высшего офицерского корпуса у себя в стране, а другой — пытался создать за рубежом такую внешнеполитическую обстановку, которая бы автоматически побудила немецкий генералитет пойти против Гитлера. В этот переломный момент фон Бек на свой страх и риск затеял собственную тайную дипломатическую игру, призванную побудить Запад занять жесткую позицию в чехословацком вопросе и пригрозить нацистскому фюреру войной в случае нападения Германии на эту страну.

В марте и апреле 1938 года сообщник фон Бека бывший бургомистр Лейпцига Карл Герделер дважды посещает Париж, убеждая французское правительство проявить твердость в чехословацком вопросе, но оба раза получает уклончивый ответ. Не останавливаясь на этом, он посетил Лондон, где его предложения настолько изумили сэра Роберта Ванситтара, главного дипломатического советника британского министра иностранных дел, что тот даже воскликнул: «Да ведь то, что вы предлагаете, это же измена родине!» Тем не менее посланец немецких заговорщиков и в Англии не нашел должного понимания.