Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи

И тут судьба второй раз улыбается Наполеону Бонапарту. В сентябре 1795 года роялисты поднимают восстание в Париже. Несколько десятков тысяч человек направляются штурмовать дворец Тюильри, где заседает Директория. Правительство к тому времени ненавидела вся страна, войска также не горели желанием защищать их И тут кто-то вспомнил о молодом республиканском генерале. Наполеон не испытывает каких-то особенных симпатий к этому правительству — публика была на редкость мерзкой. Позднее он говорил о мятежниках: «Если бы эти молодцы дали мне начальство над ними, как у меня полетели бы на воздух члены Конвента!» Но позвали его другие, и Наполеон выступил на их стороне.

Солдат у него почти что не было, и тогда он — впервые в мире — решил применить артиллерию в уличных боях. Он приказал выкатить пушки на мост через Сену и разогнал повстанцев картечью. Теперь уж и новая власть — поневоле — тоже заметила генерала Бонапарта. В полном соответствии с его желанием, его назначили командующим французской армией, воевавшей в Италии, в Сардинском королевстве, которое входило в антифранцузскую коалицию. Кроме мелких итальянских государств, в коалиции участвовали Англия, Австрия и Россия.

Наполеону досталась армия, укомлектованная революционным сбродом, сидящая без финансирования, голодная и раздетая, к тому времени уже больше похожая на банду, — но это была армия, с солдатами Бонапарт всегда находил общий язык. Труднее было найти его с командованием. Возглавляли Итальянскую армию тогдашние «военспецы» — генералы еще королевских времен, к тому времени одержавшие несколько побед. И, что было особенно неприятно, высокие и громогласные (а Наполеон был росту очень и очень небольшого). Нового начальника они ни во что не ставили.

В этой ситуации победить можно было только психологическим «наездом». И у Наполеона это блестяще получилось. Он пригласил генералов к себе в палатку, предложил сесть, снял шляпу. Генералы тоже сняли головные уборы. И вдруг во время разговора Наполеон надел шляпу снова и посмотрел на генералов — так, что они сделать того же не посмели.

Кстати, именно тогда будущий император сказал свою знаменитую фразу. Адресовалась она Ожеро.

— Генерал, вы ростом выше меня ровно на одну голову. Но если вы будете мне грубить, то я немедленно устраню это отличие.

Кроме того, он всерьез взялся за снабжение, расстреливая без пощады воров-интендантов. Однако положение армии это улучшило мало — основные казнокрады сидели в Париже. Тогда Наполеон сказал:

— Солдаты, вы не одеты, вы плохо накормлены. Я хочу повести вас в самые плодородные страны на свете…

Теперь армия готова была идти за ним хоть к черту в зубы. Осталось всего лишь прийти и победить.

И тогда звезда Наполеона ярко засияла на небосклоне. Отчаянно рискуя, он провел солдат по берегу моря, где в любой момент могли появиться английские корабли — в этом случае армии пришел бы конец. Молодой генерал обрушился на итальянцев с той стороны, откуда его не ждали. 12 апреля 1796 года произошло первое сражение — победа! Он тут же бросил армию снова в бой — еще раз победа!

«Здесь впервые проявилось в действии золотое правило наполеоновской тактики — собирать свои силы в кулак и бить противника по частям, не давая ему собраться с силами. Главное тут — не заморачиваться на всякие сложные комбинации. Лупить всех, кто попадется на пути. Наполеон, а не Ленин сказал фразу: "главное — ввязаться в драку, а там видно будет".

Итальянская эпопея получила название "шесть побед в шесть дней" и является с тех пор одной из самых ярких страниц не только в биографии Наполеона — но и вообще в истории военного искусства. Ее изучают будущие офицеры всех стран. Как единодушно говорят историки, даже если бы Бонапарт больше ничего не совершил, он и этими битвами уже обеспечил бы себе почетное место в истории».[22]

Кроме полководческого гения, новый командующий демонстрировал и личную храбрость — но только тогда, когда это было необходимо. Армию того времени генералом, идущим в атаку впереди своих солдат, было не удивить. Бонапарт считал это глупостью: смерть командующего ставит под удар всю кампанию. Но когда войско три раза штурмовало Аркольский мост, и все три раза неудачно, Наполеон сам возглавил атаку. Судьба по-прежнему улыбалась ему. Почти все, кто шел рядом с ним, были убиты, а неистовый корсиканец не получил ни одной царапины.

Бонапарт блестяще выиграл итальянскую войну и прославился на весь мир как полководец. Его возвращение в Париж было триумфальным. (Кроме прочего, он получил самую дорогую для себя награду — Национальный Институт избрал его в число «бессмертных». Если пользоваться современными аналогиями, это что-то вроде звания академика.) Но он хотел большего. Молодой генерал все чаще задумывался: а с какой стати он должен работать на «этих адвокатов» из Директории?