Двор чудес

– Кто меня зовет? – вскрикнул он.

– Тише, тише… подойди ближе… вот так! Узнаешь друга? А я тебя, проклят буду, не забыл!

Солдат узнал его голос:

– Господин Трибуле! А говорили, вы в Бастилии?

– Правда? А кто же так говорил, славный Людвиг?

– Да все. Господин Монтгомери вас арестовал и сам отвез в крепость.

– Ишь ты! Но видишь сам: может, я и был в Бастилии, но теперь вышел.

– Вы оттуда вышли! – воскликнул изумленный швейцарец.

– Да, нарочно вышел спросить тебя: все так же ты хочешь опять увидеть гору Юнгфрау, услышать коровьи колокольчики, поцеловать свою невесту… как бишь ее звали?

– Катарина! – уже растаял солдат.

– Да-да, Катарину. Так помнишь ли, славный мой Людвиг, что я тебе обещал тогда в Лувре?

– Как не помнить! Да я только о том и думаю, вы мне всю душу перевернули… Тысяча экю!

– Да, в монетах по шесть парижских ливров. Как раз хватит на ферму в родной долине. Построишь домик, женишься на Катарине, будешь жить долго-долго с целым выводком маленьких Людвигов…

– Опять вы меня искушаете, господин Трибуле! – вздохнул солдат.

– И вовсе нет! Я пришел тебе сказать, что готов выполнить обещание.

– Тысячу экю!

– Приходи да забирай.

– А куда прийти? – пылко спросил солдат?

– В трактир «Великий Карл».

– Когда?

– Когда хочешь.

– Какой же вы, правда, хороший человек! Сами потрудились нарочно…

– Нарочно, чтобы обогатить тебя. Я же обещал!

– Обещали, только я так и не успел оказать вам ту услугу, что вы просили. Я думал…

– Так теперь, добрый мой Людвиг, я тебя попрошу о другой услуге.

– Ах, так… – разочарованно протянул солдат.

– Совсем не такую опасную, как в тот раз, а ты ведь тогда соглашался. Ну да я тебя не неволю. В швейцарской гвардии многие согласятся честно заработать тысячу экю за доброе дело.

– Верно, такое доброе, что и в петлю можно попасть…

– Можно, если ты растяпа и денег не имеешь. Но ты, Людвиг, не растяпа, а деньги у тебя будут.

– Что нужно сделать? – спросил Людвиг.

– Просто на пару минут отвернуться и уши заткнуть.

– Вам нужно тайком пробраться в замок?

– Ну да. И еще кое о чем тебя спросить. Может, ты знаешь. Это и есть самое главное.

– Спрашивайте.

– Ты слышал про девушку, которую король привез сюда накануне того дня, когда приехал сюда сам?

– Вы говорите про мадам герцогиню де Фонтенбло?

– Про нее! – не скрывая волнения, ответил Трибуле.

– Бедная барышня, так все грустит!

– Вот как! – воскликнул Трибуле. – Так ты ее, значит, видел?

– Два раза, как стоял на часах у самого дворца. Она выходила в парк погулять.

– Одна? – спросил Трибуле, тяжело дыша.

– С ней еще две дамы.

– А далеко она уходила в парк?

– Да нет, совсем недалеко.

– Людвиг! Хочешь заработать не тысячу экю, а две тысячи, три – все, что у меня есть? Хочешь стать богатым, как буржуа? Скажи – хочешь?

– Тихо! – шепотом прервал его Людвиг.

Трибуле услышал приближающиеся шаги. То был дозор.

Он прижался к стене. Сердце его трепетало при мысли, что Людвиг сделает все, что он захочет.

Дозор с офицером во главе подошел. Офицер обменялся несколькими словами с Людвигом и пошел дальше.

– Когда ты в следующий раз будешь стоять на посту, Людвиг? – заговорил Трибуле.

– Послезавтра.

– На этом самом месте?

– Могу и сюда попроситься.

– Прекрасно! Возьмешься завтра подойти к герцогине де Фонтенбло?

– Можно… Она негордая, кое с кем из товарищей уже и сама заговаривала.

– Так скажи ей, чтобы она была в парке в час смены караула.

– То есть в десять вечера. А в каком месте?

– У большого пруда с карпами. Согласен?

– Согласен!

– Повтори, что я сказал.

– Завтра я подойду к маленькой герцогине так, чтобы она меня заметила, она со мной заговорит, а я скажу: «Завтра в десять вечера господин Трибуле будет у пруда с карпами». Правильно я понял?

– Все верно, славный мой Людвиг. Значит, послезавтра вечером, в десять часов, на этом самом месте.

– Договорились.

– А потом ты убежишь вместе с нами, разбогатеешь и скроешься в Швейцарии.

– Ах, Катарина, Катарина! – вздохнул швейцарец.

Трибуле тихонько спрыгнул со стены.

Они с товарищами вернулись в трактир «Великий Карл». На другой день туда доставили дорожный экипаж, который купил Спадакаппа. На третий день все лихорадочно ждали.

Трибуле не находил себе места, вслух разговаривал сам с собой, жал руку Рагастену.

Манфред с виду был спокойнее, но и его сотрясало глубокое волнение. В восемь часов он сказал:

– Поехали!

Было еще рановато, но Рагастен понял, что юноша больше не может терпеть.

Все четверо поспешно собрались, взяли оружие и вышли на улицу. Тут на повороте Дровяной улицы как раз показался всадник. Увидев Манфреда, он радостно вскрикнул, остановил коня и спрыгнул на землю. Конь тут же рухнул: он был совсем загнан, кровь шла у него из ноздрей.

Манфред страшно побледнел: он узнал Кокардэра.

– Лантене? – с тревогой спросил он.

– Да, он меня и прислал. Вот нате.

Он отдал Манфреду запечатанное письмо.

Все вместе вернулись в трактир. Манфред медленно распечатал письмо, развернул и прочел:

«Полдень. Дело завтра утром, в семь часов. Доле сожгут. Если не удастся похитить его по дороге от Консьержери к Гревской площади, тогда, друг мой, брат мой… понимаешь!

Жду тебя!»