Двор. Книга 2

До проспекта Сталина провожающие шли пешком, оркестр играл «Вы жертвою пали в борьбе роковой», в памяти проносились знакомые слова, губы беззвучно повторяли вслед. Неожиданно, на полуфразе, оркестр замолчал, процессия остановилась, к распорядителю подошел милиционер, тут же, по цепи, передали, чтобы садились в автобусы. В первую очередь пропустили музыкантов, пока остальные занимали места, машина с гробом поехала вперед, часть венков успели положить сверху, часть пришлось захватить с собой в автобусы. Минут через десять миновали Чумку, железнодорожный мост и прибыли на второе христианское кладбище, бывшее интернациональное. Место дали очень хорошее, недалеко от главных ворот. Гроб поставили возле могилы, задние ряды, по инерции, сильно нажимали, пришлось немного осадить, под ногами хлюпал мокрый снег, набивался в туфли, те, что помоложе, взбирались на памятники, на деревья, люди начинали нервничать. Наконец, представитель фабричной парторганизации открыл траурный митинг, сам сказал несколько слов, затем выступил товарищ от райкома, за ним, от имени жильцов двора и соседей, с последним словом к покойному обратился Андрей Петрович Бирюк. Прежде всего, сказал он, мы прощаемся с большевиком, коммунистом, солдатом, который словом и делом показывал пример, как надо жить, не для себя, а для людей, и сегодня мы можем во весь голос сказать: Иона Дегтярь прожил замечательную жизнь, и здесь, у его могилы, мы клянемся и обещаем так же бескорыстно, как он, со всей отдачей сил, служить своему народу и партии. Спи спокойно, дорогой товарищ Дегтярь, светлая память о тебе навсегда останется в наших сердцах!

Могильщики подхватили гроб, опустили на дно ямы, сгребли лопатами землю, кто стоял поближе, успел бросить свой ком, поднялся холмик, быстро обрезали края, немного утрамбовали, сверху положили венки, оркестр заиграл «Интернационал», люди подтянулись, выпрямились во весь рост и так стояли до последнего звука.