Двор Тумана и Ярости

— А что твои родители? — выдавила я, скользнув ступнями в полночно-синие туфли. В смертных землях будет уже конец зимы — большинство туфлей будет непригодно. По правде сказать, весь мой нынешний туалет будет непригоден, но только когда я буду снаружи — укутанная в верхнюю одежду.

— Моя семья была вне себя от радости. Они теперь могли заключить союз с любой другой правящей семьей. Мои мольбы о праве выбора в этом вопросе не были услышаны.

Она выбралась, напомнила я себе. Мор выбралась и сейчас жила с людьми, которые заботились о ней, которые любили её.

— Остальная часть истории, — сказала Мор, когда я вышла из-за ширмы, — длинная и ужасная, и я расскажу ее тебе как-нибудь в другой раз. Я пришла сюда, чтобы сказать, что я не иду с вами — в царство смертных.

— Из-за того, как они обращаются с женщинами?

Ее насыщенные карие глаза были яркими, но спокойными.

— Когда явятся королевы, я буду там. Хотелось бы увидеть, смогу ли я узнать кого-нибудь из своих давно умерших друзей в их лицах. Но… Я не думаю, что смогу… выдержать и вести себя прилично при остальных.

— Рис сказал тебе не идти? — строго спросила я.

— Нет, — сказала она, фыркнув. — На самом деле, он пытался убедить меня пойти с вами. Сказал, что я смешна. Но Кассиан… он понимает. Мы двое взяли его измором прошлой ночью.

Мои брови слегка приподнялись. Причина, по которой они ушли и напились не вызывала сомнений. Чтобы накачать своего Высшего Лорда алкоголем.

Мор пожала плечами на невысказанный вопрос в моих глазах.

— Кассиан помог Рису вытащить меня оттуда. Еще до того, как они оба достигли достаточно высокого воинского положения, позволившего бы безнаказанно сделать это. Для Риса быть пойманным повлекло бы за собой мягкое наказание, возможно изгнание из общества. Но Кассиан… он рисковал всем, чтобы убедиться, что я не вернусь в тот двор. И он смеется над этим, считая, что он, бастард низкого происхождения, не достоин своего звания или жизни здесь. Он понятия не имеет, что стоит дороже, чем любой другой мужчина, который мне встречался в том дворе и за его пределами. Он и Азриэль.

Да… Азриэль, который держался на шаг позади, чьи тени следовали за ним, но, казалось, таяли в ее присутствии. Я открыла было рот, чтобы спросить об их с Азриэлем истории, но часы пробили десять. Время идти.

Еще до завтрака мои волосы были заплетены в венок вокруг моей головы, небольшая золотая диадема с вкраплениями лазурита покоилась перед ним. Сочетающиеся серьги свисали так низко, что касались моей шеи, и я взяла витиеватые золотые браслеты, оставленные на туалетном столике, надев каждый из них на запястья.

Мор не сделала мне никаких замечаний — и я знала, что даже не надень я ничего кроме нижнего белья, она лишь скажет мне до конца отстаивать свою точку зрению по этому поводу. Я повернулась к ней.

— Я бы хотела, чтобы мои сестры познакомились с тобой. Может не сегодня. Но если у тебя когда-нибудь появится желание…

Она подняла голову.

Я потерла заднюю часть обнаженной шеи.

— Я хочу, чтобы они услышали твою историю. И знали, что есть особая сила… — пока я говорила, я поняла, что мне тоже необходимо было услышать это, осознать это. — Особая сила в том, чтобы выдержать такие ужасные испытания и тяготы… И все еще оставаться добрым, светлым. Все еще способным доверять и заводить друзей.

Рот Мор сжался, и она несколько раз моргнула.

Я подошла к двери, но замерла, положив руку на ручку двери.

— Мне жаль, что, когда я прибыла в Ночной Двор, я не была столь приветлива к тебе, как ты ко мне. Я была… Я пытаюсь адаптироваться, пытаюсь научиться жить.

Жалкий, невнятный способ объяснить, какой сломленной я стала.

Но Мор спрыгнула с кровати, открыла для меня дверь и сказала:

— У меня бывают хорошие дни и тяжелые дни — даже сейчас. Не позволяй тяжелым дням победить.

* * *

Сегодня, казалось, действительно будет еще один трудный день.

Рис, Кассиан и Азриэль были готовы отправляться — Амрен и Мор оставались в Веларисе присматривать за городом и планировать наше неизбежное путешествие в Хайберн — и передо мной стоял только один выбор: с кем лететь.

Рис рассеет нас с берега прямо к невидимой границе, где стена разделяет наш мир напополам. В ее магии была брешь примерно в полумиле от берега — через нее мы и полетим.

Но стоя в том коридоре — все они облаченные в боевую кожу и я, укутанная в тяжелое меховое пальто… я бросила один взгляд на Риса и снова почувствовала его руки на моих бедрах. Почувствовала, каково это было — заглянуть в его разум, ощутить его ледяную ярость, почувствовать, как… он защищал себя, своих людей, своих друзей, используя силу и маски в своем арсенале. Он видел и вытерпел такие… такие неописуемые вещи, но все еще… его руки на моих бедрах были нежными, прикосновение словно…

Я не позволила себе закончить эту мысль и сказала:

— Я полечу с Азриэлем.

Рис и Кассиан посмотрели на меня так, словно я заявила, что хочу прошествовать по всему Веларису нагишом, но говорящий с тенями лишь кивнул и сказал:

— Конечно.

И, к счастью, на этом было все.