Дворец иллюзий

Он отбил огненные стрелы Арджуны своими молниями. Он вызвал астру Бхаргав, названную в честь его гуру, настолько мощную, что она могла уничтожить десятки тысяч воинов. Когда Арджуна отразил ее Брахмастрой, тот призвал Нагастру, самую смертоносную ракету, которую он оставил для этого случая. Она превратилась в ядовитую змею и бросилась на Арджуну. Кто знает, что могло бы произойти, не вмешайся Кришна? Он шепнул пару слов коням, они припали на колени, и передняя часть колесницы опустилась. Стрела прошла через корону Арджуны, украшенную драгоценностями, раздробив ее, но жизнь моего мужа была спасена.

С облегчением я заметила, что солнце начало садиться. Схватка будет продолжена на следующий день. Я выдохнула и заметила, что я так долго сдерживала дыхание, что мои легкие пылали. Все тело болело от напряжения. Я решила в тот вечер сделать то, что должна была сделать гораздо раньше. Я должна была рассказать своим мужьям правду о Карне. Многие возненавидят меня за это. Может, это изменит итог всей войны не в нашу пользу. И все же я не могла заставить себя смотреть, как мой муж убивает своего брата, не зная, какую ужасную вещь он совершает.

Но пока я ждала, когда командующие подадут сигнал армиям к отходу, колесница Карны съехала в сторону. Одно из колес увязло в земле. Странно, поскольку они были на твердой земле. Карна подпрыгнул, чтобы освободить ее, но безуспешно. Он побледнел, на лбу выступил пот. Ему вспомнилось проклятие брахмана: «Ты умрешь беззащитным». Нет, он не мог погибнуть так жалко, без возможности нанести ответный удар.

Пытаясь высвободить колесо, он призвал Арджуну вспомнить о кодексе чести и дать ему время приготовиться к атаке.

Перед тем как Арджуна ответил, Кришна обратился к нему:

— Не делай этого! Он подстрекал Духшасану унизить Панчаали в царском суде на виду у всех! Что же он тогда не вспомнил о чести?

— О нет! — вскричала я. Неважно, как ужасны были события того дня, я не желала быть тем аргументом, который Кришна использует, чтобы подтолкнуть Арджуну к убийству брата.

Лицо Арджуны покраснело от ярости, но он все еще сомневался. Ему не хотелось, чтобы его запомнили как воина, который атаковал безоружного противника. Он хотел, чтобы люди знали, что у него было достаточно сил, чтобы убить Карну в честном бою.

— Он жестоко убил твоего сына, который сражался одновременно с пятью воинами. Он подошел к нему сзади и разрезал тетиву его лука, — продолжал Кришна. — Что бы почувствовал призрак Абхиманью, увидев на твоем лице так неуместное сейчас милосердие?

Ах, Кришна! Он знал, куда бить, он знал, как играть на струнах нашей души! У Арджуны заиграли желваки. Он поднял свой лук.

Карна увидел выражение его лица. Он бросил колесо и начал читать мантру — простую мантру, которая принесла бы ему оружие. Любое оружие. Но чуть ли не сразу он запнулся. Он понял, что происходит — сработало самое жестокое из проклятий, наложенных в ярости его дорогим учителем Парасурамой: «Знания подведут тебя, когда ты будешь нуждаться в них более всего».

Он понял, что его время пришло. Он поднял руку в жесте, который можно было принять за мольбу, но я узнала в нем просьбу о прощении. Арджуна выпустил стрелу. Она сверкнула, как комета, искрясь огнем. За долю секунды до того, как она достигла своей цели, Карна улыбнулся.

* * *

Что я почувствовала при поражении Карны? Часть меня радовалась тому, что спало невыносимое напряжение боя, что мой муж победил, оставшись целым и невредимым. Умом я поняла, что мы очень близки к совершению мести, которой я так жаждала раньше и которая не принесла никакого удовлетворения. Часть меня предвкушала окончание этой ужасной войны, ведь без Карны Дурьодхане не на что было надеяться.

А другая часть меня — та девушка, повстречавшая на сваямваре молодого Карну — скорбела о гибели великого и благородного воина. Сожаления терзали меня, а по щекам катились слезы.

Как изменилась бы жизнь Карны, если бы я в тот день позволила ему принять участие в состязании? А если бы он победил? Желание, которое я подавляла все эти годы, нахлынуло на меня такой мощной волной, что у меня подкосились ноги. Он умер, думая, что я ненавижу его. Как бы я желала, чтобы все сложилось по-другому!

Вьяса пишет: «В тот момент, когда Карна пал, солнце скрылось за таким темным облаком, что люди испугались, что оно никогда не выйдет снова. Несмотря на жестокость, с которой он был убит, на его лице застыла загадочная улыбка. Его душа в ореоле божественного света отделилась от тела и облетела поле битвы, словно искала кого-то перед тем как покинуть этот мир». Некоторые скептически относятся к этим словам, но я готова подтвердить их правдивость.

Однако есть детали, которые не вошли в Махабхарату Вьясы. Покинув поле сражения, сгусток света подлетел к соседнему холму, где он на мгновение замер над плачущей женщиной. Перед тем, как вознестись на небо и исчезнуть, он окутал меня облаком света. Мне не хватает слов, чтобы описать исходившие от него волны, но в них точно не было печали и гнева.