Дворянские гнезда

Наполеон уезжает в Трианон. Никто из придворных не ищет возможности разделить его одиночество. Только Мария Луиза – по обязанности – и Гортензия. Две женщины часами сидят у дверей императорского кабинета в ожидании, когда Наполеон прервет свою становящуюся день ото дня все более бесполезной работу. Присутствие Марии Луизы могло бы поддержать Наполеона в ожидающей его ссылке. Но Мария Луиза отказывается разделить судьбу мужа – с этой минуты она перестает для Гортензии существовать: мужское в своей непреклонности решение. Хрупкая блондинка, так любившая изображать себя на автопортретах в тающих облаках кружев и голубых лент, Гортензия никогда не изменяла своим приговорам, какой бы ценой они ей ни доставались. И еще – она не признает лишних слов, выяснения отношений. Для нее поступки говорят сами за себя – что же могут прибавить к ним слова?

А.Гро. «Наполеон Бонапарт на Аркольском мосту». Конец 1796 – начало 1799 г. Фрагмент.

1 марта 1815 года. Узник Эльбы высаживается на юге Франции. Тысяча солдат и шесть пушек – какие ничтожные остатки былой армии! Но этого оказывается достаточно для триумфального марша через всю страну до Парижа, без единого выстрела, под ликующие крики: «Да здравствует император! На фонарь аристократов и попов!» Европу снова потрясает взрыв давних республиканских настроений и неожиданно для самого Наполеона оживших лозунгов Французской революции.

13 марта – 22 июня 1815 года – второе царствование Наполеона, его Сто дней. Гортензия одна представляет императорский дом – все остальные родственники императора растворились в напряженном и оценивающем ожидании. Она создает видимость жизни двора, собирает офицеров распавшейся армии, готова рисковать жизнью самого близкого ей в эти годы человека – графа Флаго, побочного сына Талейрана, и меньше всего думает о возможности проигрыша, поражения.

А между тем происходящее похоже на киноленту в стремительном и неотвратимом мелькании событий. Наполеон не в состоянии удержать власть. 23 июня императором провозглашается его сын. Напрасная попытка спасти трон: Орленка нет в стране, и отказ от власти в его пользу не имеет смысла. Еще одно усилие – Наполеон бежит, чтобы добраться до Северо-Американских штатов, но 15 августа попадает в руки англичан. Суд и приговор снова принадлежат союзным правительствам.

Второй остров Святой Елены

Больше надежды не было. Смертельно перепуганные Бонапарты, опережая события, добровольно отрекаются ото всех прав. Они согласны на любые условия, ограничения, запреты, лишь бы выжить, лишь бы не оказаться в положении того, кому они обязаны всем своим былым благоденствием, – в положении Наполеона. Лишение титулов – и каких пышных! – былых почестей (императорских!), владений, богатств, пенсий, расселение в разных городах, странах, без права переездов, тем более встреч, даже в случае болезней, даже перед лицом надвигающейся смерти. Они не сентиментальны и не склонны преувеличивать родственных чувств. Только осуждение, только общая опасность становится первой, по-настоящему объединившей их (надолго ли?) связью.

Что для них в эти дни Гортензия? Вчерашний деятельный соперник, но и сегодняшняя реальная опасность. Когда-то спор с ней был нескончаемым озлобленным спором о влиянии на императора. Как определить, выиграла ли его Гортензия? Во всяком случае, это она остается около Наполеона до последних дней его власти, в тревожном напряжении Ста дней. Семья Бонапартов выжидала, прикидывала, рассчитывала; Гортензия действовала, и почем знать, успокоится ли в своей деятельности и дальше. «Остается королева Гортензия», – слова Пия VII были признанием ее значения, роли. Они же становились и приговором. Все три сестры Наполеона могут находиться в разных европейских городах. Из них Полина, некогда связанная, по мнению молвы, с братом далеко не братскими узами, теперь предусмотрительно мирится с оставленным мужем и начинает с ним второй медовый месяц. Старший из Бонапартов, Иосиф, в Северо-Американских штатах под именем графа Сюрвиллье. Братьям Жерому и Люсьену назначаются определенные места жительства, Луи получает разрешение на Италию. Впрочем, стоит ли о нем вообще говорить! Паралитик с отнявшимися руками, передвигающийся на носилках или в инвалидном кресле, – какую он может представлять опасность!

«Остается королева Гортензия» – и вот для нее-то союзные правительства не могут найти соответствующей меры не столько наказания – пресечения. Изолировать, лишить связей прежде всего с Францией, с солдатами Первой империи, но и со всеми теми, кому близки идеи изгнанника с острова Святой Елены, а таких немало, и найти их ничего не стоит в любой из европейских стран.