Дворянские гнезда

Сын генерал-адъютанта Павла I, граф А. П. Толстой в отличие от отца не обладал административным талантом, тем более широтой интересов. Как генерал-губернатор Твери, а затем Одессы, он служил поводом для анекдотов и уже в 1840 году вышел в отставку. Ерёма, прозвище графа, предпочел уехать из России. Его супруга, правнучка А. Д. Меншикова и грузинского царя Бакара, помимо крутого нрава и экзальтированности, была известна «сонной болезнью», что не помешало ей сразу после похорон Гоголя деятельно приняться за уничтожение его комнат. Предпринятые Толстыми переделки стерли все следы пребывания писателя в доме. Обе его комнаты были разделены перегородками на швейцарскую – со стороны сеней – и несколько клетушек для прислуги с выходами во внутренний коридор.

Идея полной перестройки дома возникла в 1856 году в связи с неожиданным после стольких лет отставки назначением А. П. Толстого обер-прокурором Синода, но реализации не нашла. Супруги переселились в Петербург. А. Е. Толстая приехала в Москву только в 1873 году, чтобы похоронить прах умершего в Женеве мужа и расстаться с домом.

Отныне городская усадьба на Никитском бульваре переходит в руки родственников М. Ю. Лермонтова. Первой ее приобретает вдова родного брата бабушки, поэта А. А. Столыпина, в свое время предводителя дворянства Саратовской губернии А. А. Столыпина. М. А. Столыпиной наследует одна из ее дочерей – двоюродная тетка Лермонтова, Н. А. Шереметева. Именно она и осуществляет значительную часть задуманных еще графиней Толстой перестроек.

Прежде всего надстраивается в камне гоголевская половина – раньше второй этаж над ней был деревянным. Перегородки в кабинете и приемной писателя делаются капитальными. Сводчатые перекрытия подвала, говорившие о его возрасте, заменяются асфальтированным бетоном и вытяжными каналами. Но главное – переделываются на обоих этажах голландские печи с трубами, причем при верхних устраиваются вентиляционные камины. Иными словами, существующие в наши дни печи не имеют ничего общего с гоголевскими и не позволяют решить вопроса о печально знаменитом камине, поглотившем рукописи писателя. То же относится и к заново положенным паркетным полам. С пристройкой в 1901 году трехэтажного доходного дома по бульвару (ныне встроен в так называемый Дом Главсевморпути, № 9-11) кабинет Гоголя превращается в его швейцарскую.

Никакого интереса не проявляет к памяти писателя и последняя перед Октябрьским переворотом владелица дома, сестра Н. А. Шереметевой – М. А. Щербатова, вышедшая замуж за сына издателя, М. И. Каткова. Андрей Михайлович Катков представлял новый тип аристократа. Действительный камергер Двора, подольский уездный предводитель дворянства, член Учетно-ссудного Комитета конторы Государственного банка, член многих благотворительных организаций и к тому же церковный староста церкви Николая Чудотворца при Императорском лицее, он является председателем Российского комитета виноградарства и виноделия. В 1908 году он возводит на месте всех хозяйственных служб усадьбы еще один доходный корпус (№ 7), корреспондирующий с главным домом, но в действительности представляющий первый в Москве опыт блочного строительства, осуществленный архитектором Челищевым. В этом флигеле Катков открывает магазин собственных вин, молочную лавку опять-таки поставляемых из его подмосковного имения молочных продуктов и сдает помещение под известную в городе детскую лечебницу.

После Октябрьского переворота гоголевский дом надолго превращается в коммунальное жилье. А 31 мая 1931 года прах писателя переносится из превращенного в концлагерь для малолетних преступников Данилова монастыря в Новодевичий. Вместе с надгробным камнем – покаянием Аксаковых перед памятью друга: укоры совести по поводу самоотстранения от похорон Гоголя побудили их позаботиться о надгробии, и в южных степях удалось найти соответствующей формы валун, который стал основанием водруженного на нем креста.

Следующий приступ заботы о Гоголе – в связи со 100-летием его кончины – оказался самым разрушительным. Место народного, созданного замечательным скульптором Н. А. Андреевым на собранные по подписке средства памятника на Арбатской площади занял дежурный монумент работы официального скульптора Н. В. Томского с надписью: «Великому русскому художнику слова Николаю Васильевичу Гоголю от Правительства Советского Союза». Одновременно в Новодевичьем монастыре был снят аксаковский памятник, замененный также бюстом работы Н. В. Томского. Памятник работы Н. А. Андреева сначала исчез в фондах Музея архитектуры, затем оказался в талызинском саду, где продолжает существовать до сих пор.