Дворянство. Том II. Ступай во тьму

- Ага, - кивнула Елена. – Откуда ты знаешь, кто тебя видел, кто запомнил, кто, где и кому обмолвился? Почему так уверена, что за тобой после не отправили какого-нибудь соглядатая, чтобы нашел, вернулся и доложил, как нынче живешь? Это ведь разумно, они надру… унизили неподобающим образом женщину из благородного сословия. Вдруг подашь жалобу?

Арбалетчица нахмурилась еще больше, ей, похоже, такие мысли в голову не приходили.

«Криминальная психология» - хотела сказать Елена и вновь столкнулась с физическим отсутствием слов. «Преступная душа»?.. Нет, не то.

- Я уверена, - с нажимом сказала Елена. – Они старательно ловят любые слухи, любые весточки о тебе.

На какое-то время за столиком воцарилось молчание. Елена думала, что сказать дальше, Гамилла пыталась как-то уложить в голове новый взгляд на свою жизнь.

Спустя несколько часов рабочий люд заполнит улицы, спеша пропустить по кружке, а то и кувшин уговорить. После можно и домой, к сварливым женам, домашним заботам. На промысел с удвоенными силами выйдут карманники, а также прочий уголовный элемент, который любит толпу. В кабаках и тавернах будет не протолкнуться. Но сейчас в харчевне тихо и малолюдно. Какой-то забулдыга пожелал женского общества и быстрой любви, подвалив к столику. Елена глянула на него и без особых эмоций, устало подумала, что сейчас оборванный пьяница с вывороченными веками ляпнет про баб в штанах, а она разобьет о его башку пустую бутылку. Затем, если что, пожалуется комиту Дан-Шину, который хоть в местную «вертикаль власти» напрямую не встроен, однако вес какой-никакой имеет, все-таки императорский комиссар. Перехватив ее очень спокойный, пустой взгляд незваный гость стушевался и отвалил.

- Я… - вымолвила Гамилла и замолчала, не в силах подобрать слова.

- Случилась однажды история, - решила зайти с козырей Елена, снова используя превосходство в культурном багаже. – Я ее прочитала в старой книге у мэтра Ульпиана. Жил-был человек, хороший моряк и жених. А потом его предали лучшие друзья. Они вместе написали донос, а бесчестный судья отправил беднягу в страшную тюрьму, из которой не было выхода. Причем в день свадьбы.

- Сразу все? – недоверчиво спросила Гамилла. – Неудачно же он подбирал товарищей.

- Увы, - развела руками Елена. – Оказалось, что каждый ему по-своему завидовал и желал в душе зла. Но все-таки он сумел бежать, чудом и соизволением Пантократора.

Кажется, удалось не на шутку заинтересовать Гамиллу. Елена давно отметила, что большая часть аборигенов, по сравнению с землянами, живет в состоянии жестокого информационного голода, поэтому любая сколь-нибудь хорошая история ценится очень высоко.

- И много лет он посвятил… - рассказчица сделала внушительную паузу. – Мести.

- Получилось?

- О, да. Он не спешил и отомстил всем, включая нечестного судью. Не просто так, а с выдумкой. Все остались живы, но жизнь каждого была разрушена до основания.

- Это как?.. – озадаченно нахмурилась арбалетчица.

- Ну… - Елена старательно напрягала память. – Например, судья был уличен в том, что убил своего незаконнорожденного сына.

- А-а-а, - кивнула «госпожа стрел». – Понимаю.

- И так со всеми. Месть его была ужасна… только вот затем… - Елена опять выдержала театральную паузу. – В итоге оказалось, что себя покарал наравне с другими.

Гамилла сдвинула брови, но теперь уже не скептически, а скорее в готовности услышать неожиданную развязку.

- Он уничтожил их жизни, но и свою тоже. Каждый день после освобождения был посвящен мести, каждое мгновение. Человек пил ее и ею же дышал. И… все. Жена, дети, обычные радости, все прошло мимо. А когда возмездие пришло, не осталось ничего. Вообще ничего. Его ждала безрадостная одинокая старость, в которой не было ни целей, ни счастья. Только память о ненависти длиной на десятилетия.

- И что же теперь делать? – потерянно спросила, наконец, Гамилла.

- Хороший вопрос. Что же делать? - развела руками рыжеволосая. – Ответ простой. Но последовать ему будет… непросто.

- ?

- Уйди со сцены. Отомсти врагам счастливой жизнью.

- Не… понимаю.

Елена махнула рукой в сторону незадавшейся уличной игры.

- Скажи, могут быть «Король и свиньи» без игрока? – спросила самозваный психотерапевт. – Или пьеса без актеров? Хотя бы одного.

- Нет.

- Вот и здесь так же. Нет преступления без жертвы. Нет подлости без мишени для глумления. От тебя ждут игры по заведенным правилам, страданий и отчаяния. Покажи всем средний па…

Елена вспомнила, что в Ойкумене оскорбительным считается выставление ладони «лодочкой» с подогнутым большим пальцем, намек на то, что адресат - опустившийся отброс, который подтирается голой рукой.

- … «нечистую ладонь» и просто уйди, оставив зрителей.

- Но как?

- Откажись от всего с ними связанного. Пусть твоя жизнь будет настолько интересна и полна событиями… что тебе просто не до какой-то мести. Уверяю, рано или поздно они об этом узнают. И больше всего их уязвит… - Елена вдохнула поглубже, стараясь удержать в голове сложную конструкцию. - То, что ты считаешь их слишком ничтожными в сравнении с нынешними заботами. Ничтожными и не стоящими даже памяти.