Дворянство. Том II. Ступай во тьму

Далеко за толстыми стенами прозвонили колокола. Скоро начнется закат. Уровень городского шума подскочил – народ активнее продавал, покупал и работал, чтобы целиком использовать дневной – дармовой! - свет. Дан-Шин молчал с каменным лицом, которое, вроде бы, даже потеть перестало.

- Хель, я не дурак, - сказал комит без вступлений, вздохов и прочих переходов, так неожиданно, что Елена чуть вздрогнула, хоть и ждала его слов. – И понимаю, что ты просишь не за себя.

Женщина стиснула зубы, молча гадая – а ведь и в самом деле, зачем она, следуя внезапному порыву, повесила на свой товар именно такой ценник? Чем - если быть честной с самой собой - в действительности диктовалось желание сделать должником не первого, но и не самого последнего человека в местных раскладах?

- Ты жалеешь мальчишку Пиэвиелльэ, - Дан-Шин тем временем говорил, как гвозди в доску забивал, один удар – одно чеканное слово. – И тебе не безразличен тот мужчина. Я это понимаю. Но такую цену платить не буду. Назначь другую.

- До мужчины мне дела нет. Мы с ним в расчете, - отрезала Елена, не замечая, как мелькнули искорки в глазах комита. – Но ты и в самом деле готов убить мальчика? Во славу и по приказу своего императора?

- Император не «мой». Он господин над всеми. Надо мной. Над тобой. И я готов убить кого угодно, если так прикажет мой повелитель.

Елена в очередной раз поругала себя за длинный язык, который поровит сорваться с привязи в самый неподходящий момент. Ну вот, опять… Все так хорошо начиналось, можно было обзавестись новеньким клинком, а теперь вместо серебра начался политико-философский диспут о природе добра и зла.

- Я знаю, тебе трудно понять такие вещи, ты простолюдинка.

Да вы задрали, уроды, с ледяной яростью подумала Елена, глядя исподлобья. Кто здесь еще не указал мне на низкое происхождение?

- Я тоже не благородного происхождения, - продолжал тем временем комиссар. – Но у меня есть моя личная честь. Мое слово. И мое служение. Я принес присягу Императору. Не человеку, а Трону. Я служу тому, кто служит лишь Господу, будучи заступником перед Ним для всего мира. И никогда не изменю своей клятве. Уходи. Тебе будет заплачено за… осмотр и вердикт.

Дан-Шин похромал в угол, и на мгновение женщине показалось, что он собирается взяться за меч, чтобы устроить драку. Но нет, комит просто взял свою «трость» и оперся на нее, тяжело, как полностью обессилевший человек.

- Я извиняюсь, - негромко вымолвила она.

- Что? – кажется, Дан-Шин не рисовался, он и в самом деле ее не расслышал.

- Я извиняюсь, - повторила Елена. – Мне плевать на благородство и честь, дворянские или не дворянские, все равно, если они позволяют убивать детей. В жопу такие принципы. Но ставить подобное условие и в самом деле не стоило. Оно… унижает нас обоих. Я возьмусь за эту операцию. Пятьдесят серебряных коп.

- Пятьдесят коп… - задумчиво повторил Дан-Шин. – Я заплачу сто. Полсотни сразу и еще столько же после того как все закончится. И никогда ничего не буду тебе должен. Все обязательства закончатся на последнем стежке.

Интересно, подумала Елена. Значит, не бедняк ты, а скряга? Или, в самом деле, настоящий аскет. Сто коп, шесть или семь золотых… Дан-Шин пообещал, не моргнув глазом, сумму, за которую можно нанять настоящего знаменосного рыцаря на целый месяц службы. Или нескольких конных латников без титула. Можно одеться с головы до ног. Снять на год хорошее жилье. Купить лошадь, не дестрие, конечно, но хорошую. Даже после обретения первоклассного меча останется еще очень и очень пристойная сумма. А если меч не покупать, в конце концов, мессер вполне хорош, то…

Я богата? Внезапно богата?

Тут она кое-что вспомнила, некоторое обязательство. Дело, которое давно следовало сотворить, но все было как-то недосуг.

Нет, не богата. И эти деньги еще предстоит отработать, трезво подумала она. Грамота грамотой, но за уморение насмерть пациента полагаются неприятные вещи, вплоть до колесования и ослепления.

- Договорились, - сказал она. – Послезавтра. Все обязательства и долги закрываются, как только я зашью рану, и ты мне заплатишь.

Пятьдесят хороших необрезанных коп были очень компактны, богатство легко умещалось в ладони. Поручение на выдачу денег представляло собой лист хорошей бумаги с водяными знаками, двумя печатями, а также размашистой подписью, как можно более вычурной, чтобы не удалось подделать. С этой вещью надлежало прийти в «Taigh-Airgead» - «денежный дом» - надо полагать, отделение местного «банка», и получить наличность. Мир снова повернулся к Елене новой, неизведанной гранью. Прежде она имела дело лишь с монетами, а здесь, похоже, давно уж освоили безналичный оборот. Интересно, в каком объеме? Не слишком значимая помощница юриста знала о мире куда больше тюремного лекаря и возможностей имела существенно больше, не говоря о подмастерье аптекаря с Пустошей. А если подняться еще на ступеньку, какой обзор будет там?