Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

Результаты дворянских выборов в этих новоучрежденных городах, отосланные губернскому начальству, были оформлены так небрежно, что это вызвало раздражение даже у корректного и стремившегося к бесконфликтным отношениям с дворянской корпорацией гражданского губернатора П.Я. Аршеневского. 2 апреля 1802 года он вернул на переоформление баллотировочные списки по Бронницам и Богородску исполнявшему должность губернского предводителя Палибину,

…потому что в Бронницком совсем не видно, кто избран в первые заседатели в уездный и земский суд, а в Богородском списке нашел избранным в уездный суд заседателям равенство избирательных и неизбирательных шаров, что не дает еще им права почесться избранными, а при том и неизвестно, которого из них должно удостоить первым заседателем, ибо право первенства дается по большинству баллов; да и вообще заметил я, что баллотирование происходило видно по выбору, а не так, чтоб выбранные кандидаты были во все места баллотированы (курсив мой. —

А.К.)^{589}.

Рационализация избирательных процедур: выборные практики и губернская власть

Замечания губернатора по порядку баллотирования кандидатов свидетельствуют, что губернская власть в Москве по мере своих возможностей пыталась заставить дворян проводить выборы по архаичной, весьма затратной по времени схеме, то есть баллотировать всех дворян во все должности. И некоторые дворянские уездные общества Московской губернии продолжали ориентироваться на нее даже в начале XIX века, тем более что в апреле 1801 года в связи с восстановлением уездных и земских судов И.П. Салтыков подписал Обряд собрания дворян и выборов Московской губернии в уездные и земские суды присутствующих, в котором предписывалось выбрать: «1-е. четырех заседателей нижнего земского суда, начиная с младшего; потом, 2-е. земского исправника или капитана. 3-е. заседателей в уездные суды по два, а в Московской в два департамента и, наконец, 4-е. в уездные судьи, а в Московский уездный суд двух». Надлежало также наблюдать, «чтобы и первовыбранные заседатели в земской, так как и все прочие были, как сами баллотированы в старшие заседатели, в земские исправники и до уездных судей, так и продолжали бы класть бал[л]ы другим…»^{590}.

Это предписание, опиравшееся на резолюции Екатерины II на Докладные пункты на высочайшее решение… от 5 ноября 1778 года^{591}, ограничивало прерогативы дворянских собраний. Салтыков проигнорировал 45-ю статью Жалованной грамоты дворянству

1785 года, которая отдавала вопрос о порядке баллотирования на волю собрания дворянства, «буде выбор всего дворянства по бал[л]ам продолжителен и неудобен окажется; тогда дозволяется собранию дворянства представить кандидатов, из коих балотировать»^{592}.

Конечно, реально баллотировали не всех: от баллотирования на низшие должности освобождали служивших по выборам на более высоких должностях, лиц, отслуживших ранее полное трехлетие, больных. Показательно, что губернское правление Московской губернии, довольно бдительно надзиравшее за городскими выборами, не возражало, насколько показывает изучение документов, против рационализации процедуры выборов. В городах баллотировали кандидатов на должности именно выборочно. Замечу, что у городского общества были законные основания для использования такого принципа, поскольку здесь не существовало формального равенства избирателей. Одни права на занятие должностей были у мещан, другие — у купцов, среди которых выделялись купцы первых двух гильдий, имевшие право отказываться от непрестижных должностей.