Я люблю каждое мгновение своей жизни, даже самые тяжёлые. Я ценю каждый прожитый день, безумно люблю всё, что меня окружает: свою семью, свою работу, свой театр, свой город, три свои Родины (Украину, где родилась, Литву, где проживаю, и Израиль, где никогда не жила) и свою маленькую планету, как бы пафосно это ни звучало.

Я люблю жить!

Дворик обетованный

Здравствуйте, мои дорогие! Здравствуйте! Здравствуйте! Какое замечательное слово: «Здравствуйте!» Мне кажется, или оно бодрит на самом деле? Точно, бодрит. Буква «р» в этом слове даже как-то дребезжит, и такое чувство, что именно из-за этой буквы слово «здравствуйте» ассоциируется с утром… Утром хочется встать, потянуться, выйти на балкон и закричать людям: «Здравствуйте, люди! Куда же вы спешите?» Или, скажем, цветам: «Здравствуйте, цветы! Вы не завяли?» Или облакам: «Здравствуйте, облака! Вы закрыли солнце…»

К чему это я? Память проклятая… Так, Бэтя, думай. Выйти на балкон… Выйти на балкон… Всё. Вспомнила. Наконец-то.

Здравствуйте, люди! Здравствуйте, соседи! Я уже подумала, что вы про меня вообще забыли. Милочка, подите-ка сюда. И вы… И вы тоже можете подойти. Сядьте уже. Там скамеечка. Старая, как моя жизнь. Здравствуйте! С вами хоть кто-то здесь поздоровался кроме меня? Конечно, кто-то поздоровался. Здесь всё же живут хоть и бедные, но очень порядочные люди.

Итак, давайте познакомимся. Я – абсолютно невымышленный персонаж. Образ еврейский, собирательный. И истории, которые происходили в этом старом как мир одесском дворике, настоящие. Чтоб я так жила! Разрешите представиться: Берта Соломоновна Боцман. Тётя Бэтя – так называли меня дети, росшие в этом дворике. Потом – их дети. А потом уже некому стало меня так называть: все дети выросли и разлетелись. Слышишь, Миша? Все выросли и разлетелись! Я слышу, что ты не глухой, Миша! Миша – мой муж. А какой он был красавец! Собственно, почему был? Миша был, есть и будет в моей жизни. Всегда. А что я из себя представляю, вы меня спросите? Не совсем стройная, ужасно больная, по-прежнему красавица, смею так думать, с неутомимой жаждой жизни, очень честная, еврейка, хотя об этом вы и сами догадались. Ну, допустим, Боцман – фамилия международная. Берта – я бы ещё подумала. Я тут смотрела недавно какой-то американский фильм, так вот там была Берта так Берта! Она была чёрная, как ночь. Афроамериканка, чтоб вы знали. И такая зараза, вы бы видели! Так что моё имя тоже заставит задуматься мыслящего человека. Но вот против Соломоновны аргументов нет. Вы видели или, может быть, слышали, чтобы нееврейского мальчика назвали Соломоном? Лично я – нет, хотя в нашей Одессе чего только не увидишь и не услышишь!

В соседнем дворике, например, живёт очень пожилой мужчина по имени Сруль. «Ну и что?» – спросите вы. Ничего, кроме того, что его фамилия Поцевич. Мало его папе было, что он Поцевича родил, так ещё и имечко прямо в темочку подобрал. Я надеюсь, вы поняли, о чём я? Мой Миша звал его за глаза «А поц, а будённовец». Что поц – таки да. Но вот при чём здесь будённовцы? Миша! Ты меня слышишь? Ты мне так и не объяснил за революционное название Поцевича! Молчишь? Ну и молчи себе. Не муж – золото. Всегда молчит, что бы я ни сказала. Хотите проверить? Пожалуйста. Миша, политический кризис уже наступил! Ждём экономический! Слышишь, Миша? Наш сын Яша опять пойдёт спекулировать мышеловками! Это самое обидное, что я могла ему сказать… А он молчит.

История первая

Мышеловки

Это было в лихих восьмидесятых. А вы думаете, что лихими были только девяностые? Ошибаетесь. Для евреев Одессы семидесятые стали очень лихими, уж поверьте вы мне на слово. Мой Миша решил, что быть сапожником на Родине – это как-то не комильфо. Тогда поехали первые евреи и собирались вторые. Я тогда ещё шила, а Миша был знатным сапожником и даже работал «по-чёрному». Как? Делал дома валенки и сбывал налево. Где брал войлок? В ателье, где же ещё. Нет, дорогие мои, он не воровал. Так, подворовывал немножечко. И этот факт он очень тщательно скрывал от нашего сына Яшеньки, чтобы тот, не дай Бог, не заподозрил члена партии Михаила Боцмана в государственной измене. Он говорил сыну, что просто брал работу на дом. Потом отвозил продукцию в село скупщику Шлёме Капельману.