Дворцеклопы. Стихи

Ночь сама превратилась в тень.

Дамский в душу залез угодник,

Забывает дорогу день.

И поёт колокольным звоном,

Степь, набросанная на холст.

Места нет на груди иконам,

Человек ведь ни так уж прост.

Обезьяной, ломая ветки,

Ветер с горя вчера запил.

И рисуем, и строим клетки…

Выживает один вампир.

Гадают гадалки

Гадают гадалки… Кофейная гуща,

Один у гадалок закон.

И суд европейский мелея у устья,

Чужих занавесил икон.

И судят семёрки лишенные смысла,

И день называется ночь.

Лапша макаронин на уши повисла,

И хочется как-то помочь.

Стучат молотки, выбивая из пыли,

Последние капли росы.

Европа глупа – только это забыли,

Все ждущие от пустоты.

Переменами лет

Переменами лет опоясана память,

Истерся давно поясок.

И думает власть, – ну чем бы их занять?

На Запад глядя, и Восток.

Самой усидеть у открытой кормушки,

Гоняя хвостами мух.

И первая гнил выползая с макушки,

Добавит нечистый дух.

Свободы халат превращаясь в тряпку,

Зовёт за собой назад.

Сто миллионов считают взятку,

Вперёд оттопырив зад.

Серебряный звон подков

Серебряный звон подков,

По небу гуляют звёзды.

Ночной подкормить улов,

Бросаются в воду грёзы.

Сознания хрупкий свет,

Сломать побоюсь случайно.

А там, в глубине ответ,

И будущее печально.

Посмотрит, прищурив глаз,

Невидимое невидно.

Старушка, снимая сглаз,

Дыхание так обидно.

Спешит, нарушая ритм,

Границы раздвинув ночи.

И что-то собою мнит,

И жаждою так охочи.

Листая увядший лист,

Из старых забытых правил.

Планету съедает глист,

Осталось, что он оставил.

И звоном срываясь, прочь,

Чужих набираясь мнений,

Молчание стянет скотч.

И боль, заглушив сомнений,

Очистится память лет,

И пыль, протерев утраты.

Словами играя… Нет,

Душою мы так богаты.

И мысль, превращаясь в тень,

И правда застынет студнем.

И новый вползая день,

Ещё одним станет буднем.

Народ, собираясь в группы

Народ, собираясь в группы,

Сжимает в руках трибуны.

Других он считает – глупы,

И грудью пошли трибуны.

Сметая метлою разум,

Оставив кровавый мусор.

Один управляет газом,

Второй захвативший рупор,

Призывы бросает в массы,

Себя, отделяя светом.

А третий стоит у кассы,

Надежды других согреты.

И, правда, волчком вращаясь,

Лишь вскользь зацепила боком.

И ложь, по углам скитаясь,

Задумалась о высоком.

Ей спросить бы у нас совета

Пыль навозную треплет ветер,

Воздух сжался в один кулак.

Поседел от неволи вечер,

Заскучал без красивых драк.

И ползут, прогоняя лето,

Дни, обочиной пятясь вспять.

Наше счастье, замыкав где-то,

Прошуршит над народом власть.

Ей опять не хватает света,

Тьма идёт, заметая след.

Ей спросить бы у нас совета,

И поможет ли ей совет?

Только где будет та страна

Вот и ветер ласкает спину,

Обнаженная тишина.

Извиваясь, вошла в картину,

Краской розовой из вина.

По лицу проползают тени,

Ручейками, стекая вниз.

Что осталось ещё от лени?

И последний любви каприз.

Распластавшись среди тумана,

Ночь старалась себя сберечь.

Жемчуга заблестят обмана,

Где она та чужая честь?

Долгих лет забывая клипы,

Осторожных притупят взгляд.

И дубов затихают скрипы,

И акаций кровавый ряд.

Так шипами вонзится в душу,

И полынь, оставляя след.

Полынья, превращаясь в сушу,

Как ткачиха сбивает плед.

Нить, за нитью смакуя ласки,

Гордость прелести не вина.

Сбросят люди стальные маски,

Только где будет та страна.