Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века

Однако вскоре выяснилось, что дорогой гость вовсе не намерен жениться на царской дочери. Он пригласил из Германии свою любовницу и стал жить с ней, как с женой, хотя на родине у нее был законный супруг. Это породило при дворе множество слухов и насмешек над Ксенией.

Узнав о насмешках, царь Борис возмутился — ведь подданным не полагалось говорить непригожие слова о царствующих особах. По совету жены он решил внедрить в русское общество систему доносов. Отныне любой человек получал большую награду за то, что сообщал о злом умысле кого-либо против царя или членов его семьи. Причем никаких доказательств не требовалось. Этим стали активно пользоваться бесчестные люди, чтобы оговорить своих недругов и обогатиться. Началось массовое падение нравов. Но правительство это замечать не хотело, поскольку мнительность и подозрительность царствующей четы не знали границ. Мария Григорьевна оказалась очень похожей на своего отна Малюту Скуратова, рьяного исполнителя всех приказаний и прихотей скорого на расправу Ивана Грозного.

Особенно опасными соперницами казались царю молодые и дружные братья Романовы, состоявшие в близком кровном родстве с царем Федором Ивановичем. Они были связаны родственными узами почти со всей высшей знатью: Ф. И. Мстиславский по матери приходился им двоюродным братом, Шереметевы и Колычевы были из одного с ними рода, бабка И. М. Воротынского была их родственницей, князья Черкасский, Троекуров, Сицкий были женаты на сестрах Романовых, а одна из них даже стала женой И. И. Годунова, сына Ивана Васильевича.

По мере того как родичи Б. Ф. Годунова дряхлели и уходили из жизни, Романовы занимали при дворе все более прочные позиции. Сам царь часто недомогал из-за приступов подагры, царевич Федор еще был мал и заменить отца на престоле не мог. Поэтому на семейном совете было решено во что бы то ни стало расправиться с возможными соперниками. С. Н. Годунов, глава Аптекарского приказа, взялся сфабриковать ложное обвинение в покушении на жизнь государя. Он подкупил казначея А. Н. Романова, который подбросил в кладовую хозяина мешочек с корешками, используемыми в то время для приготовления смертельного зелья. После этого казначей состряпал донос тому же Семену Никитичу, и в домах Романовых был устроен обыск. Естественно, что улики были найдены, началось расследование «дела Романовых». Для видимости разбирательство длилось полгода, после чего все были признаны виновными в покушении на жизнь царя. Старшего из братьев Романовых, Федора Никитича, постригли в монахи вместе с супругой. Это навсегда закрывало ему путь к престолу. Маленьких детей его отправили в Белозерскую тюрьму с семьями А. Н. Романова и Б. У. Черкасского. Остальных братьев выслали на север и в Сибирь. Там через короткое время умерли Александр, Михаил и Василий, тяжело заболел и едва выжил Иван. От болезней скончались князь Сицкий с женой и князь Черкасский.

Клану Романовых был нанесен большой удар, после которого, как полагали Годуновы, уже оправиться невозможно. Марии Григорьевне стало казаться, что теперь будущему ее детей уже ничто не угрожает. Поэтому вновь начались поиски жениха для царевны Ксении. Теперь о возможности породниться с кем-либо из русской знати вообще не могло быть и речи. Расправой над старинным боярским родом по сфабрикованному поводу царь резко противопоставил себя остальному обществу.

Вскоре дипломаты выяснили, что младший брат датского короля, Иоганн, согласен стать мужем московской царевны. Он тут же был приглашен в Россию. В отличие от Густава он был молод, красив и скромен. Хотя Мария Григорьевна и Ксения до свадьбы не могли лично с ним познакомиться, но в потайное окошечко в Грановитой палате они хорошо его разглядели и решили, что лучшего жениха просто и быть не может. Следовало готовиться к свадьбе. Вновь в царицыных мастерских закипела работа — для невесты-царевны шилось самое чудесное платье. Пока же было решено всей царской семьей отправиться в Троице-Сергиев монастырь на богомолье.