Двухколесное счастье (СИ)

— Асья… Это не объяснить в двух словах… — Давид опускает свой подбородок мне на макушку и молчит, задумавшись, несколько секунд. — Понимаешь, я не знал, смогу ли нормально ходить. Хотел этого, но всякий раз зарывался в сомнения… Хотел вернуться к тебе здоровым, на своих ногах.

Не выдерживаю и всё-таки несмело обнимаю Давида за талию. Не хочу поднимать голову, хочу вот так сидеть и слушать его голос.

— Асья, я хочу сказать тебе… — он запинается и издаёт какой-то глухой стон. Я, волнуясь, что сделала ему больно своими объятиями, отстраняюсь и испуганно смотрю на родное лицо.

Но, похоже, я неправильно растолковала его эмоции. Давид нервно проводит рукой по волосам и продолжает:

— Это всё не так должно было быть… Ну точно не в этом месте, — он обводит рукой кухню наших друзей, где повсюду разбросаны ложки, в углу валяется Тишкина машинка, а на полу в полуметре от нас рассыпана мука после кулинарных экспериментов девчонок. — Не так признаются в любви девушке, но…

Маленькая заминка в его речи заполняется внутри меня целым фейерверком различных чувств. Неужели он только что хотел сказать мне…

— Давид… — я готова броситься ему на шею. Столько счастья свалилось в один день, что я даже боюсь в это поверить…

— Сёмка, ты колбасу всю съел? — в двух метрах от нас хлопает холодильник, и я понимаю, что нас вот-вот обнаружат. — Кто все ложки раскидал? Ну, Тишка! — Андрюха поворачивает голову и замирает, глядя на нас, сидящих между столом и кухонными шкафами. — Ой, ззздрасьте…

— Привет, Андрюш, — говорит Давид, поднимаясь и протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Я смущена, будто меня поймали за чем-то неприличным. Но вот это-то и обидно, что подумать можно ого-го что — а мы просто сидели и разговаривали…

— Андрей, — влетая на кухню, сквозь зубы шипит отец Тихон, но увидев нас, улыбается и продолжает уже обращаясь ко мне и Давиду: — Ну что, чай-то будем пить?

42

— Господи, помоги мне! Я не знаю, что мне делать… — я снова реву у иконы Спасителя. Благо, в храме совсем пусто, и меня почти никто не видит. — Я знаю, Ты дал мне свободу выбора, но у меня нет сил сделать его… Дай мне смелости… дай сил пережить последствия…

После нашей встречи с Давидом в доме отца Тихона прошло уже почти две недели. Наши отношения закрутились в тот же вечер — Давид подвез меня домой, но расстаться мы смогли только ближе к полуночи после второго звонка бабушки. Мы целовались… В машине. Это были такие поцелуи, которые не хотелось заканчивать. Я в прямом смысле не могла оторвать себя от Давида. Он признался мне в любви, и я не стала держать интригу и тоже раскрыла ему свои чувства…

Мы виделись каждый день — гуляли в парке, ходили в кафе и на аттракционы, постоянно держась за руки и целуясь в первом попавшемся худо-бедно укромном уголке. Всё было не просто хорошо, всё было чудесно! Я порхала, как бабочка-однодневка, отбрасывая все мысли о будущем.

И вот наступило воскресенье. Давид, узнав, что я тоже начала ходить на службы в храм, был очень счастлив, и предложил заехать за мной. Я сидела на пассажирском сиденье, сжимала свободную ладонь своего парня, и была просто счастлива.

— Асья, — позвал меня Давид, не отвлекаясь от дороги, — я не могу поверить, что Господь дал мне тебя… — услышать такие слова, наверное, мечтает каждая девушка. Но я вся напрягаюсь, от того, как быстро всплывают в памяти моменты моего «падения». А Давид, не замечая моей реакции, продолжает: — Я молился и просил именно такую, как ты — добрую, честную, чистую… Сказать по правде, я с детства мечтал стать священником, а не юристом, — эти слова повергают меня в ступор. Я внутренне вся сжимаюсь. И не зря. — Асья, ты согласишься стать матушкой?

Давид, мельком смотрит на меня, ожидая ответа, а меня словно взяли за горло и душат. Мне только что сделали предложение выйти замуж! Сказать, что я бы не хотела всегда быть рядом с Давидом — значит нагло соврать. Но я совершенно не готова к такому повороту — стать женой священника.

Дело в том, что сдружившись с семьёй отца Тихона, мы много говорили с матушкой Дашей на тему семьи и брака. От неё-то я и узнала, что рукоположение в священнический сан — очень непростое дело и требует соблюдения целого ряда условий: в частности, и муж и жена должны быть единобрачные, то есть не состоять ранее в отношениях с другими…

Наслаждаясь своим счастьем с Давидом, я малодушно планировала не говорить ему о постыдном эпизоде своего прошлого, но его слова сейчас словно содрали начавшую зарастать рану.

Мы стояли в храме, а я не могла ни о чем думать, кроме как о том, что Давид сказал в машине. Я не ответила ему внятно на вопрос, что-то промычала и перевела тему. Парень сделал вид, что не заметил этого — он всегда был очень деликатным, и, видимо, решил вернуться к этому вопросу чуть позже.