Двуликая особа

– Лешенька, успокойся, я и Сашки-то никакого не знаю, хочешь, я тебе водочки принесу? – Бледная Оксанка мечтала только вырваться отсюда.

– Неси водки, ш-шлюха! – Дергач швырнул Оксанку на пол, рухнул на диван и снова провалился в пьяную дрему. Перерастет ли она в беспробудный храп или снова сменится пьяной агрессией, девчонка дожидаться не стала. Натянув юбчонку и свитер, схватив все, что не успела надеть, она придирчиво осмотрела комнату. Лучше, если завтра он вообще не будет помнить, что здесь кто-то был, а если и вспомнит, то не сможет точно сказать, кто у него был. А любая забытая вещица сможет подсказать хозяйку. Оксанка выскочила из квартиры, не захлопывая двери, чтобы не разбудить Дергача.

В пятницу Александра с самого утра готовилась ко Дню именинника. Праздник должен был начаться в пять часов вечера, времени было достаточно, но она не любила собираться впопыхах. Кирюшка был в садике, Даша на работе, поэтому Саша могла не стесняясь, в ночной рубашке, рыться в шкафу, в последний раз выбирая, что же ей надеть сегодня. Вечер обещал быть интересным. Еще бы! Одни гости чего стоят. Будут не только Ольга и Валерия с мужьями, но и Лев Павлович. Ольга и его затянула поздравить именинников, а самое главное, будет он, этот несносный Котятич! Наконец Саша подобрала все, что нужно. Ее отражение в зеркале ей понравилось, а это значит, что хорошее настроение обеспечено. Оставалось еще время, чтобы не спеша попить кофе с сигареткой, соорудить прическу и заняться макияжем.

Саша пришла в школу пораньше. Ребята уже были в сборе. Кто-то приклеивал газеты с портретами именинников, кто-то развешивал шары и мишуру, другие расставляли столы, стулья, украшали сцену. Александра с Севкой еще раз проверили по сценарию готовность номеров.

– Все путем, лишь бы артисты раньше времени не напились, – сокрушался Ильченко.

– У нас же проверяющие на входе будут, может, обойдется, – надеялась Александра.

Начали собираться гости. Именинники уже давно маялись ожиданием, прогуливаясь возле газет со своими портретами. Женька в кожаном пиджаке, черных вельветовых джинсах выглядел, как никогда, стройным и ладным. Только лицо у парня осунулось, потемнело. Нахмурив брови, он в последний раз проверял аппаратуру.

– Жень, привет! – Александра не могла забыть, как расплакалась тогда у Захаровых, но видеть Женьку было приятно. – Значит, как договорились – сначала вступление, то, что ты подобрал, да? А потом оно затихает, и уже говорю я.

– Я все помню, не волнуйтесь. Не в первый же раз.

– Хорошо. Да! И еще, с микрофоном все нормально? Скрежета, как в прошлый раз, не будет?

– Нет. Мы все исправили. Все будет нормально.

– Да меня, Женя, что-то колотит всю. Раньше не так было.

Трясло ее до тех пор, пока она не вышла на сцену. После первых же слов приветствия Саша забыла обо всем. Перед ней были только лица ее учеников, коллег, друзей, встречали ее добрые взгляды и улыбки. Вечер начался. Сначала, как водится, часть торжественная, с подарками и с пожеланиями, потом начались танцы вперемежку с номерами самодеятельности.

Подбежала очень веселая Инка Капустина.

– А где это вы уже умудрились отметить? – Саша с удивлением смотрела на разряженную именинницу.

– Так в женском туалете! Ступайте, там еще есть, – радушно пригласила ученица и пошла выплескивать веселье в танце.

– Спасибо, Инночка. – Саша не переставала удивляться капустинской то ли наивности, то ли фамильярности. Подбежали Севка Ильченко и Света.

– Александра Михайловна, – затараторила Светка, – тут вам просили передать, причем только вам и только лично в руки.

Света вложила в руку Саши клочок бумаги:

– Только вы не здесь читайте, хоть в клуб наш зайдите.

Записка, конечно, заинтересовала, но взгляд Александры упал на часы и привел ее в панику. Через семь минут по сценарию должна выступать традиционная Сердючка, а Ильченко еще не в образе.

– Севка! Совесть у тебя есть? Сейчас выход твоей Верки, а ты даже переодеваться не собираешься! Ну что за несерьезность?!

– Мне собраться, как два… раза плюнуть, а Копаева, Гелю мою, Юлька с начала вечера возле себя держит, чтобы не упился. А я если и задержусь, Женька музыку включит, видите, как растанцевался народ.

– Нет уж, милок, не задерживайся! Топай переодеваться! Бегом! – Саша раскраснелась. – Сева, ну что ты как вареный? Ни радости, ни праздничной суеты, взрослеешь, что ли? И это в твои-то девятнадцать!

Севка прищурил глаза и помотал головой. Саша проследила за его взглядом. За столиком в кругу своих друзей, рядом с Брутичем, запрокинув голову, счастливо смеялась Даша.

– Тебе больно это видеть? – тихо спросила Александра.

– Видеть не больно, больно то, что из-за этого уезжает Женька. – Севка посмотрел в глаза Саше. – Теперь у меня на два дорогих человека будет меньше. А у меня и так-то…

– А Женька что, уезжает? – тихо спросила Александра. Севка только глубоко вздохнул.