Двуликая особа

– Поймите, если наша встреча не состоится, последствия могут быть значительно печальнее.

– До чего я не люблю общаться с вашим братом, ставишь человека на ноги, ставишь, потом приходит эдакий деятель, и все насмарку… Ладно, подождите, я посмотрю ее состояние.

Ходил врач недолго.

– Идите, она и правда хочет вас видеть, – смилостивился он. – Но только помните: очень недолго и никаких волнений! Леночка, проследите, пожалуйста, чтобы гость не засиживался.

Алла Викторовна была старше Сергея. А может, просто так выглядела, больничная койка не прибавляет свежести.

– Здравствуйте, меня зовут Сергей Сергеевич. Как ваше самочувствие?

– Спасибо, у нас так мало времени, может, сразу о главном, – понимающе улыбнулась больная.

– Я не зря у вас о самочувствии спрашиваю, речь моя не из приятных. Я, видите ли, лицо, которое занимается расследованием убийства Захаровой Ирины Николаевны.

– Что же вы так долго до меня добирались, Сергей Сергеевич? – мягко укорила Стоцкая. – Мне есть что вам порассказать. Я думаю, вы знаете, какую роль в моей жизни сыграла эта женщина.

– Вы имеете в виду появление Максима?

– Да. Она помогла усыновить мне мальчика. Я очень боялась, что муж не простит мне смерти сына, мы ведь так долго ждали его. А когда пришла в себя и узнала, что какая-то женщина бросила своего ребенка, как ни кощунственно это звучит, была так рада. Врач, правда, поторопился, мужу о смерти нашего ребенка рассказал, но мы с Ириной Николаевной целый сценарий придумали, мол, просто чудовищная ошибка вышла… Сейчас даже стыдно за свою глупость… Гриша больше не пришел. Он не пришел ни в роддом, ни домой… Ни разу, – голос Аллы Викторовны звучал еле слышно, видно было, что эта обида еще жива. Но потом, будто спохватившись, она повела рассказ ровным тоном. – Зато у меня появился Максимка. Он мне всех заменял: и подруг, и друзей, и родных. Радовалась каждый день, да только недолго. Стала замечать, что сынок от остальных детишек в развитии отстает. По врачам стала бегать, те только разные диагнозы ставили, лечить вроде и лечили, да толку не было. Кто его знает, в чем причина его болезни, у мамаши-то ни анализов, ни карты не было. Может, чем-то травила еще до рождения. Чего тут гадать, только мальчик мой… ну…

– Я знаю, – еле слышно пробормотал Сергей.

– Заболел Максимка. Даже не заболел, а как-то перестал развиваться. Сколько я тогда из-за этого перестрадала, перемучилась, не передать. И в роддом бегала, хотела сама разузнать, что за мать у Максимки была. Но пропала, как в воду канула. Тогда вот и с Ириной Николаевной сблизилась, она-то помнила мамашу. А потом Захаровы уехали из нашего города. С годами я еще больше мать Максимкину найти хотела, теперь уже по другой причине. Стало сердце у меня прихватывать, и с каждым разом все сильней. Вот и хотела я Максима с родной матерью свести, если я умру, он не выживет один, а она все-таки мать, может, и одумалась с годами. И вот четыре месяца назад звонит мне Ирина Николаевна. Она с тех пор, как уехала, не писала мне и не звонила, не настолько мы с ней подруги были, а тут междугородный звонок! Оказывается, нашла она мать Максима! Я не поверила даже, а Захарова говорит, нет, мол, ошибки быть не может, потому что они даже говорили с ней. Я договорилась с Ириной Николаевной, что к ней приеду, только хотела курс лечения дополнительный пройти… Ну, знаете, чтобы перед матерью в лучшей форме… Через две недели выехать должны были, а тут известие приходит, что убили Ирину Николаевну. Так, я думаю, это она и сделала, мать Максимкина. Может быть, пьяница какая-то, себя прокормить не может, куда ей инвалида.

– Подождите, а от кого конкретно вы узнали о гибели Захаровой?

– Совсем случайно. Мужики во дворе разговаривали, они вместе с ее мужем работали, вот и говорили, что сыну Жене помочь надо, послать деньги или еще как. Я у них все порасспросила да сама поехала. Максим в это время еще в больнице был. Я ведь надеялась, что, может быть, сама что-нибудь узнаю, так горько было… И Ирина Николаевна погибла, и ниточка с матерью Максима оборвалась.

– А Ирина Николаевна ее имени, фамилии не называла?

– Нет, не называла, – огорченно покачала головой Алла Викторовна. – Говорила она мало, торопилась. Сказала, что и сведет нас, когда приедем. А вон как вышло.

– А Ирина Николаевна мужа вашего ни разу не встречала?

– Не знаю. Он как-то вообще исчез с горизонта. И в Калинске никто из наших знакомых его больше не видел.

– Ну а родственники его? Вы не спрашивали?

– Гриша сам-то деревенский, я сперва думала, что он обратно в деревню вернулся.

Но однажды пришла открытка поздравительная от его сестры, я ей письмо написала, все как было, как мы расстались, что Гриша с нами не живет. Не знаю, может, они и осудили меня за что-то, но больше писем от них не было. А я не навязывалась.

– А сами вы его тоже не видели с тех пор?

– Нет. Да и не хочу, честно говоря.

– Вот оно ваше слово! – подобно буре, ворвался в палату главврач. – Вы здорового до инфаркта своими разговорами доведете! Сколько же можно!