Двуликий Янус. Спорт как социальный феномен. Сущность и онтологические основания

Одной из формальных основ для подобного сравнительного анализа выступает то обстоятельство, что древний спорт в своей святилищно-храмовой ипостаси, как уже отмечалось, являлся предшественником (или одним из национально-религиозных предшественников) Христианства как религии и как религиозно-политической формы.

Что же мы видим? Мы убеждаемся в том, что древние агонально-спортивные и христианская религии имели зоны пересечения и взаимопонимания как на уровне вероучения, так и на уровне деятельностных принципов. Однако это сходство даже не идёт ни в какое сравнение с тем сходством, которое церковь и спорт приобрели в современных условиях в качестве двух сосуществующих социальных институтов, получивших в эпоху капитализма (особенно с конца XIX – начала XX вв.) весьма типичную, если не практически одинаковую производственно-экономическую и социально-политическую «природу». И это не говоря уже о том, что в ходе своей нарастающей институциализации церковь и спорт всё более индифферентно, поверхностно, отрешенно относятся к собственной мировоззренческой и деятельностной содержательности. Логика институционального (политико-экономического) развития заставляет церковь и спорт всё более «спокойно» относиться к подмене (подчас весьма существенной) своих первоначально заложенных и страстно позиционируемых принципов и ценностей. Следует подчеркнуть фактический, а не формальный характер указанной подмены, маскируемой, как уже указывалось, абстрактно-гуманистически.

2.3. Однако выявленные черты институционального сходства церкви и спорта ещё не дают веских научных оснований для их уподобления друг другу. Для строгой аналогии необходимо выделение некой закономерности, объясняющей (причём, желательно, достоверно объясняющей) существование сходных черт у двух сравниваемых объектов. А здесь, в свою очередь, не обойтись без фундаментальной (в нашем случае социально-философской) теории, в роли которой выступает теория отчуждения, прежде всего в интерпретации Людвига Фейербаха и особенно Карла Маркса. Существенное дополнение и развитие данной теории мы наблюдаем у Фридриха Энгельса, Освальда Шпенглера и Эриха Фромма, распространяющих её на «тело» социальной культуры.

Выбор теории отчуждения для нас неслучаен: он обусловлен традицией горячих дебатов вокруг проблемы применимости принципов и положений теории отчуждения к сфере современного спорта – традицией дебатов, проходящих на уровне самых авторитетных представителей международного общества философских исследований спорта, таких, как Ганс Ленк.

В ходе рассмотрения теории отчуждения в работе К. Маркса «Экономическо-философские рукописи 1844 года» (которой, кстати, пользуется и Г. Ленк) мы приходим к выводам, диаметрально противоположным по отношению к идеям, высказываемым многими именитыми зарубежными философами спорта. Мы убеждаемся, что в современном спорте (прежде всего высших достижений) не только реализуются, но и всё более усиливаются все основные, выделяемые К. Марксом виды или формы отчуждения, заставляя взглянуть на спорт, как на «айсберг», имеющий громадную, невидимую для неспециалистов, но от этого ничуть не менее значимую и влиятельную «подводную» часть. Соответственно, эта «подводная» часть и раскрывает секрет спорта как специфической экономической формы (вида) производства капитала, товаров и услуг, частично идеологическим, а частично и фактическим концентрированным выражением чего выступает национальная и международная спортивная политика.

В данной точке (зоне) исследования не может не возникнуть вполне закономерный вопрос о том, насколько традиционно выделяемые и всеми признаваемые философско-теоретические основания (источники) спортивной науки «видят» эту, цивилизационно-отчуждающую сущность современного социального института спорта; как они её объясняют и как они вообще с ней «мирятся» на уровне научно-философского анализа.

Выводы по материалам третьей главы

В мировой философии спорта и спортивной науке уже традиционно позиционируется несколько философско-теоретических линий, явно или неявно признаваемых мыслящим спортивным сообществом в качестве мировоззренческих и методологических оснований функционирования современной сферы физической культуры и спорта. К таким основаниям, помимо прочего, относят:

– гуманистическую философско-просветительскую традицию;

– игровую теорию происхождения культуры;

– философско-педагогический проект возрождения Олимпийских игр Пьера де Кубертена и его ближайших соратников.

В каждом из указанных источников в том или ином ключе основы спорта могут рассматриваться в общем контексте социокультурного развития, в свете соотношения телесно-двигательной практики, религиозного культа и искусства. Исходя из этого, заключаем, что существует актуальность и целесообразность обращения прежде всего к данным источникам.