Двуллер-2: Коля-Николай

– Ладно, хватит, – сказала Ольга. – Видишь, не нужна ты ему. Иди, иди, все, что ты могла, ты уже сделала…

– За что ты ненавидишь меня? – спросила Ирина. – За то, что я посмела полюбить? За то, что этот мальчик любил меня?

– Полюбить? – вдруг оскалилась Ольга. – Это ты называешь – полюбить? Да трахаться тебе хотелось, молодого мяса попробовать! Как моего брата в койку затащила, так потом и этого несчастного пацана. Полюбить! В тюрьме набралась?! Вы там, знаю, друг другу жалостливые истории рассказываете – и ты, поди, какую-нибудь придумала?! Какая любовь могла быть – у тебя сыну было семь лет! Уж тогда уходила бы что ли – и Сашка был бы жив, и сама бы в тюрьме не сидела. Ты на скольких стульях пыталась усидеть? Ты на сколько караваев рот раззявила?! Полюбить!

Ирина слушала ее молча. Потом так же молча встала, запахнула платок и пошла. Была в ней крошечная, размером с блоху, надежда, что сын выйдет следом и скажет ей хоть что-то, после чего появится надежда на лучшее. Но сын не вышел, хотя шла она так медленно, как только можно идти три метра по «хрущевке». Потом так же медленно она шла по лестнице. Потом она вышла из подъезда и стояла у входных дверей. Никто не выходил.

Она ушла и с тех пор ее не видели здесь больше никогда и ничего о ней не слышали. Умерла ли, сгинула ли, или просто живет где-нибудь в каком-нибудь уголке – никто об этом не знал. Да никому и в голову не приходило интересоваться…

29.08.2011-10.09.2011