Двум смертям не бывать

— Ой! — Неожиданно девушка громко взвизгнула и испуганно всплеснула руками. — Мышь! Там, в углу! Заразная!

— Где? — Парни бросились в угол.

— Там она, в щелку спряталась! — В это время девушка схватила первую попавшуюся пробирку и сунула ее в карман. — Мышь, наверное, холерная! — испуганно пропищала она.

Солдаты бестолково топтались в углу, заглядывая под столы. Звякнуло стекло, притертая пробка наглухо замуровала горлышко пробирки.

— Ничего нет! — Ребята наконец выползли из-под стола.

Девушка как ни в чем не бывало пожала плечами:

— Наверное, показалось… Ну что, пошли?

Когда они выходили из лаборатории, она тихо шепнула Мустафе:

— Приходи в комнату отдыха. Только тихо, чтобы Говоров не видел.

Керимов просиял. Через минуту компания вернулась к накрытому столу. Рука Василия уже не покидала плеча девушки, то и дело ненароком сползая на грудь.

— Ты первый иди, — интимно шепнула Надя на ухо галантному кавалеру, — а то еще этот тип, Мустафа, привяжется!

Василий кивнул и громко произнес, вставая:

— Пойду немного пройдусь на сон грядущий.

Мустафа просиял и, едва только Говоров вышел, опрометью бросился в комнату отдыха.

Посетив туалет и немного подышав на крыльце — надо же дать девушке время приготовиться к ночи любви, — Василий вошел в комнату персонала и стал прыгать на одной ноге, стягивая брюки. Там было темно.

«Наверное, уже легла», — в предвкушении подумал Говоров.

— Слушай, я уже полгода этим не занимался, — зашептал он, забираясь под одеяло, под которым уже лежало что-то теплое. — А ты?

— Я тоже! — услышал он грубый мужской бас у себя над ухом…

…Хотя солдаты одеваются в стандартные сорок пять секунд, но девушку они так и не успели обнаружить.

«Ну, хоть наелся, — философски думал Говоров, засыпая на жестком топчане в дежурке, свернувшись калачиком. — И то счастье…»

Сидя на крохотной кухне хрущевки, Наташа сосредоточенно работала. Руки обтягивали резиновые перчатки, фигуру облегал резиновый фартук, а лицо закрывали очки для подводного плавания, плотно прилегающие к коже. На столе стояла бутылка дорогого шампанского «Дом Периньон», рядом лежал шприц с длинной тонкой иглой.

Вынув притертую пробку, девушка влила в горлышко пробирки немного воды и взболтала ее круговыми движениями. Потом взяла приготовленный шприц и вытянула им жидкость из пробирки.

Острая игла легко впилась в пробку, которой было закупорено шампанское, и выпустила содержимое в бутылку. За толстым зеленым стеклом вскипели пузырьки воздуха и быстро успокоились. Потом горлышко вновь аккуратно обернула блестящая фольга.

Затем Наташа собрала все — фартук, перчатки, шприц, очки и даже клеенку на столе, — сложила в пакет и вынесла на мусорку. Там она полила пакет бензином из пластмассовой бутылки и бросила в контейнер зажженную спичку.

Пламя на секунду озарило ее сосредоточенное лицо с серьезными серыми глазами.

Глава 12

После памятного вечера в ресторане «Эльдорадо» в жизни Жанны наступил крутой перелом. Настало время забыть все перипетии полуголодного существования и окунуться в жизнь, полную утех и плотских удовольствий.

К тому времени, когда Карел вышел из больницы, Жанна уже вольготно расположилась в только что отстроенном доме, стены которого были отштукатурены ее беленькими ручками, где каждый кирпичик она знала наизусть. Карел едва узнал в этой роскошной девушке с холодным взглядом, который проникал сквозь него, точно он, Карел, был стеклянный, ту девчонку в заляпанной белилами робе, которой он недавно предлагал сто пятьдесят рублей за ночь.

Карел потерял не только свое лицо — после выхода из больницы он представлял собой ужасное зрелище, с розовыми бесформенными пятнами вместо кожи и кусками едва отросших волос на голове. Он потерял большее — работу, доверие шефа, власть. Отныне он никому не был нужен.

Теперь стоило этой девчонке небрежно бросить Калине (Карел слышал это собственными ушами!): «Мне неприятно смотреть на этого урода…» — как бывшего прораба тут же сослали с глаз долой и заставили заниматься ужасно муторным и опасным делом — собирать дань с торговцев на местном рынке. Впрочем, на рынке Карел оказался на своем месте — нагонял на челночников ужас своим изуродованным лицом. Даже у самого Калины Карел теперь вызывал отвращение — во-первых, потому что самым бессовестным образом надул своего шефа, а во-вторых, домогался его девушки…

Про Жанну поползли по городу самые невероятные слухи. Хотя Быковск по сравнению с захолустной Выдрой почти столица, однако и там существовали известные личности, вокруг которых всегда крутилась людская молва. Тете Варе, которая вышла утречком погуторить с соседками возле подъезда, сообщили последние горячие новости: будто бы вчера в ресторане какой-то бандит подарил своей любовнице шубу с бриллиантами, а та от радости танцевала голая на столе.

— Так-таки голая? — изумлялась доверчивая тетя Варя, не подозревая, что речь идет о ее обожаемой племяннице.

— Совершенно! — авторитетно подтверждали свидетельницы, как будто лицезрели все собственными глазами.