Двум смертям не бывать

— Ну, как будто кто-то усилил низкие. Я работаю над устранением.

— А каков плюс?

Он показал на два предмета, которых я сперва не заметила, потому что они почти сливались с внутренней обшивкой футляра. Похожи они были на фальшивые татуировки, которые разносчики продавали детям в те годы, когда про гепатит еще слыхом не слыхали. Одна изображала колючую проволоку, другая — длинного змеевидного дракона.

— Вот это вот приклеиваешь на кожу — их от татуировки не отличить. Это передатчики, — пояснил Бергман. — Будете друг друга слышать на расстоянии до двух миль.

— Ты не шутишь? Целых две мили?

Бергман кивнул, довольный, как петух, только что отыскавший новый курятник.

Я открыла последний футляр. Там лежали простые золотые часы с одноразовым ремешком. Я их повертела так и сяк, ничего не нашла подозрительного — и надела часы.

— Дерни ремешок, — предложил Бергман.

Я дернула и тут же ощутила в руке покалывание. Циферблат посинел, хотя время показывать не перестал. Потом снова побелел, и покалывание прекратилось.

— А это что за штука?

— Возможные применения я все еще исследую. Пока что могу тебе сказать: часы поглощают энергию, создаваемую движениями тела, и выдают ее наружу в виде электронного щита. Полностью заряженные часы позволяют пройти через металлодетектор с базукой, и сигнал смолчит. Еще они маскируют звуки, когда ты движешься.

— То есть, когда я дергаю этот ремешок, перехожу в режим радарной невидимости?

— Ага. Он держится, пока циферблат синий. Как видишь, сейчас это было недолго, потому что часы мало успели поглотить твоей энергии. К тому же емкость у них ограничена.

— И сколько они держат максимум?

— Минут пять.

— Неплохо в тех случаях, когда нужны тридцать секунд.

— Значит, тебе нравится?

Вот эту черту Бергмана я никогда не пойму. Он может заставить свинцовую дверь сделать сальто с переворотом, но ему нужно одобрительное похлопывание по плечу.

— Смеешься? Да это лучшие приборы, которые я вообще от тебя получала. Ты сейчас сам себя превзошел! — Избавившись от тревоги, Бергман сел прямее. — У тебя есть где остановиться?

— Есть.

Уточнять он не стал, что меня нисколько не удивило.

— Отлично. Только перед тем как ты туда поедешь, у меня еще две просьбы.

— К твоим услугам.

Я ему рассказала про испорченную кровь и что Вайлю нужен новый запас.

— Так ты сможешь исследовать эту кровь? Понять, что там Вайль в ней учуял?

— Не вопрос. — Бергман ткнул большим пальцем через плечо, показывая мне штук сорок набитых в кузове мешков и ящиков. — Я практически весь свой кабинет перевез, не зная заранее, что тебе понадобится.

Следующая просьба не скатилась с языка так легко, как первая — пришлось выталкивать ее силой.

— Добровольного донора для Вайля найти сможешь?

Брови Бергмана взлетели к волосам.

— Из запасов Управления брать не хочешь?

— Пока не хочу.

Он задумчиво кивнул.

— Наверное, к завтрашнему вечеру смогу организовать. Но раньше — никак.

— Сегодня и не нужно, — ответила я.

Повязку я сбросила, когда переодевалась для маскировки, но Бергман все равно не смог не посмотреть мне на шею. Если он и разглядел следы проколов в сумерках и под самой моей гривой, то комментировать не стал.

— Кровь в отеле, — сказала я. — Поедешь за мной?

— Без проблем.

Я выпрыгнула из фургона, села в свой «мерседес». Чтобы успокоить паранойю Бергмана насчет слежки и — признаюсь — несколько лишних минут просидеть за гладким кожаным рулем машины, я поехала в «Бриллиантовые номера» кружным путем. Бергман вполне одобрял эти меблирашки до тех пор, пока наш эксклюзивный лифт не открылся на эксклюзивной площадке — и тут выяснилось, что все совсем не так эксклюзивно, как в рекламе.

— Ах ты зараза! — прошептала я, оттаскивая Бергмана в угол.

Обстановка напомнила мне Рождество в доме бабушки и дедушки Парксов. Запах дешевого лосьона после бритья, разгром в гостиной, голоса из спальни — два голоса. Шипят друг на друга, как рассвирепевшие гуси.

Я жестом показала Бергману, чтобы сидел тихо, вынула из кобуры «Скорбь». Он кивком показал мне на ремешок часов и поднял два пальца — дескать, двадцать секунд накопилось невидимости. Я дернула ремешок и вошла в открытую дверь, направляясь к спальне Вайля.

— В шкафу посмотри! — сказал женский голос. Произношение — как у обитательницы переполненного трейлер-парка, из тех, что привлекают в равной степени копов и торнадо.

— Вампиры в шкафах не спят! — возразил ей мужской голос с тем же густым акцентом. — И вообще смотрел уже.

Больше не было слышно ни звука ни из какого угла апартаментов, и я сделала вывод, что резервов у этой пары нет.

Боком, вдоль стены, я подобралась к двери в спальню.

— Вот не надо было нам за эту работу браться, Руди, — заныла женщина. — Убивать нежить — это не способ на жизнь заработать.

— Это ж ты на нее повелась, Эми Джо, не я. Я бы отлично жил, вскрывая неверных мужей и богатых старых дядюшек.

— Я еще понимаю свою родню не мочить, но чужую чего жалеть? Ты под кроватью смотрел?

— Да смотрел я под кроватью!

В голосе Руди звучала усталая безнадежность — как у любого мужа в любой стране, которого пилит жена.