Дыбенко

Тут же, на площади около дворца, казаки довольно быстро выбрали новый комитет, поручили ему вести переговоры с большевиками… Арестовать Керенского согласились не сразу. Хотели кое-что выторговать — уйти на Кубань и Дон с полным вооружением, на конях. Дыбенко понял, что этого допустить нельзя. Но в тот момент ему пришлось уступить, ведь эшелоны с войсками, за которыми, как стало известно, отправился Борис Савинков[15], вот-вот могли подойти…

Пока шли переговоры, Керенский трусливо бежал из Гатчины.

Бежал… «Легкомысленный, трусливый и жалкий капитан… корабля в дни разыгравшегося шторма даже не попытался отыскать хотя бы маленькую пристань, чтобы причалить к ней, — запишет Дыбенко позднее. — Впрочем, если бы и причалил, кто бы подал ему руку помощи? Кто предложил бы себя в подмостки, чтобы спасти с тонущего корабля, погружающегося на дно, неудачника-капитана?..» И еще: «Так безвозвратно рухнула попытка Керенского вырвать власть из рук Советов. Как тающая политическая тень, он быстро исчезал с арены борьбы. Но, уходя, он через эсеровскую газету поспешил сообщить о своем спасении от мести своего «злейшего врага — Дыбенко». Однако это не было спасением, а лишь надгробной тризной над политическим мертвецом. Так бесславно закончил Керенский свой недолгий исторический путь».

Бегство Керенского помогло Дыбенко успешно завершить «мирные переговоры». А ведь именно в те минуты казачьему комитету стало известно о телеграмме Савинкова, что из Луги отправлены 12 эшелонов с «ударниками», которые прибудут в Гатчину к вечеру. Станичники, почувствовав силу, начали торговаться.

И вдруг ошеломляющая весть:

— Верховного главнокомандующего не нашли!

— Керенский бежал!

Казаки обозлились. По радио полетела депеша:

«Всем, всем. Керенский позорно бежал, предательски бросив нас на произвол судьбы. Каждый, кто встретит его, где бы он ни появился, должен его арестовать как труса и предателя.

Казачий совет 3-го корпуса».

О бегстве Керенского отправил телеграмму и Дыбенко.

Во дворец влетел запыхавшийся меньшевик Войтинский, в то время комиссар ВЦИК при командующем Северным фронтом. Потрясая телеграммой Савинкова, он кричал:

— Керенский не сбежал, а отбыл за подкреплением! Но, увы, его уже никто не слушал. Войтинский был арестован.

В Гатчину вступили матросы и красногвардейцы, которых привел Сиверс.

Через два часа матросы разоружили казаков.

Дыбенко арестовал Краснова и вечером 1 ноября доставил в Смольный. Генерал дал слово, что не будет воевать против Советской власти, и его отпустили. Не сдержал Краснов слово…

До глубокой ночи 2 ноября в Гатчине шла подготовка к отправлению в Москву большого отряда матросов и красногвардейцев под командованием Еремеева, члена Петроградского военно-революционного комитета. Моряками командовали Николай Ховрин и Александр Ильин-Женевский, их помощниками были Иван Колбин, Эйжен Берг и Анатолий Железняков. Когда Еремеев доложил, что эшелон с моряками пойдет в авангарде, Ленин с удовлетворением произнес: «Матросы не подведут». Это был уже третий отряд, направленный по указанию Владимира Ильича на подмогу московскому пролетариату. Первый численностью в 500 человек прибыл из Петрограда в Москву еще 29 октября, через два дня — двухтысячный.

Дыбенко только было собрался поспать, уже и диванчик присмотрел в одном из залов гатчинского дворца, послышались выстрелы в районе казармы. Сна как не было. Дежурный доложил:

— В казарме пьяные красновские офицеры и юнкера подбивают казаков на мятеж. Видно, пронюхали, что нас осталось мало.

Дыбенко собрал казачий комитет, спросил:

— Сами уймете провокаторов или послать матросов? — Сами все уладим.

Уладили… Казаки расстреляли зачинщиков бунта.

Снова тревожная весть. На подходе эшелоны с «ударниками». Дыбенко, Вальден, Сиверс, Павлов понимали, что после отправки Еремеева гатчинский гарнизон — 500 матросов и два батальона Финляндского полка — не сможет отразить нападение ударников… А время шло. В 8 часов утра 3 ноября разведчики донесли: эшелоны остановились в пяти верстах.

Дыбенко пытается решить дело миром.

Сиверс предложил план: направить в сторону ударников железнодорожный состав… из пустых вагонов. На паровозе, где-то посредине и в хвосте посадить матросов с пулеметами. Пушки поставить вдоль железнодорожного полотна. «Если потребуется, дадите три выстрела из револьвера, и артиллеристы откроют огонь».

Позже об этом Дыбенко напишет так: