Дыхание бури

Раздобыв ведро и тряпку, для этого пришлось переворошить половину кухни, вышла во двор и начала протаптывать путь к колонке. Это было нелегко. Жгучая крапива, заполонившая двор, местами высотой доходила до плеч. Она усердно жалила всё, что попадётся. Ноги я спасла, предусмотрительно надев джинсы и кроссовки, но руки и тело были искусаны — жгучая трава пробивала слишком тонкую ткань футболки. Будучи упрямой, искусав все губы, я всё же добралась до колонки и набрала воды. Обратный путь по примятой крапиве был легче, но это не облегчало жжение и покалывание кожи.

С оптимизмом решив считать прохождение через крапиву первым испытанием к достижению поставленной цели, распахнула настежь окна и двери, чтобы впустить в дом свежий воздух, и принялась за уборку. Вынесла из дома и вытряхнула все тканевые накидки и покрывала, расчихавшись от облака пыли, обмела паутину, которую два года старательно развешивали по углам трудолюбивые и щедрые пауки, вытерла пыль и тщательно вымыла пол.

Воду пришлось поменять несколько раз, так как пыли накопилась целая тонна, не меньше, поэтому путь к колонке и обратно я проделала несколько раз, протоптав широкую уже хорошо заметную дорогу.

Справившись со всеми делами, решила затопить печь, чтобы окончательно выветрить запах сырости из комнат, да и согреть чайник, так как после нелёгкой работы немного проголодалась. На полках буфета обнаружилась чайная заварка, сахар и сухари, до которых не успели добраться мыши. Электричество на хуторе давно отключили, так что другим способом чайник было не согреть. Дрова находились в сарае, а это значило, что мне предстояло протаптывание новой дороги. Назвала это испытанием номер два и оптимистично бросилась в бой.

Печка была натоплена, вода в чайнике согрета. Посредине широкого кухонного стола расположился букет ромашек в старинной вазе, наверняка оставшейся от первых хозяев и передававшейся по наследству каждым новым жильцам.

Высыпав на ладонь немного заварки, внимательно её рассмотрела и понюхала. За два года она не испортилась. Заварив чай в видавшем виды чайнике с отбитым краем носика, принялась чаёвничать. Сухари показались подозрительными, поэтому есть их я побоялась.

Время шло, солнце поднялось на свой летний максимум, но Алекс так и не появлялся. Решила посчитать это испытанием под номером три. Испытанием моего терпения. Собираясь во что бы то ни стало дождаться хозяина дома, даже если пришлось бы сидеть здесь допоздна, добралась до небольшой библиотечки в комнате Алекса. В ней в основном были книги по школьной программе.

Начав перебирать растрёпанные тома сочинений Пушкина, Гоголя, Толстого, Куприна, выбрала единственную книгу не по школьной программе — фантастику братьев Стругацких, уселась на добротную сосновую кровать и принялась за чтение. Минуты ожидания тянулись одна за одной, складываясь в часы, но ничего не происходило. «Вполне возможно, он вообще не придёт,» — росло подозрение, но я всё ещё верила в чудо.

Кровать Алекса была удобной. Она манила уставшее, изжаленное тело прилечь и расслабиться. Чтение ещё более усыпляло-успокаивало, и в этом сказывались несколько бессонных ночей. Я не заметила как уснула, не услышала скрипа открываемой двери, и потрескивания половиц под лёгкой поступью оборотня.

«Ну вот, уснула!» — подумала, потянувшись на крепкой удобной кровати. Стерев сон с лица кончиками пальцев, открыла глаза. Словно в розовой дымке, увидела родной образ и улыбнулась своим милым мечтам. Эти тёмно-серые ясные очи когда-то глядели на меня с любовью, а теперь они были безразличны и холодны. «Ах, если бы только я могла что-то изменить!» — подумала, порывисто вздохнув. И вдруг глаза раскрылись шире, окончательно стряхнув с ресниц остатки сна.

Вскочив, села в углу кровати у стены. Передо мной на стуле, оседлав его верхом, сидел Алекс, глядя хмуро прямо в глаза, пронзительным взглядом проникая в глубину моей души. Под гнётом тяжёлого взгляда я готова была воспламениться, все слова, заготовленные для разговора, испарились, словно были теперь неуместны. Молчание затягивалось, и я так и не могла раскрыть рот, чтоб произнести какую-то банальность. Так и не найдя слов, продолжала молчать, пока, наконец, не услышала произнесённое холодным тоном:

— Выспалась?

— Да, спасибо, — попыталась под ледяным взглядом выдавить улыбку.

— Пора бы тебе уже понять, что спать нужно не в лесу и не в чужом доме, — ядовито прозвучало.

От негодования не сразу нашла, что ответить, хватая воздух раскрытым ртом.

— Да, как ты … — споткнулась на слове. — Что ты себе позволяешь?

— Ну…

— Что, ну!? — моему возмущению не было предела. Пока собиралась с мыслями, чтобы сказать что-нибудь едкое в ответ, прозвучал сухой вопрос:

— Почему ты здесь?

— Прояви чудеса сообразительности, может быть догадаешься! И не надо на меня так смотреть, будто я кого-то убила! — выпалила разом, и в его холодном взгляде зажёгся ледяной огонь, а губы искривила ядовитая ухмылка.

Сердце стучало по рёбрам, как молоток, дыхание сбилось. Глубоко вздохнула, успокаивая волнение.