Дыхание дьявола

Ни окон, ни других источников света не было. Вместо них на сквозняках мерцали бесчисленные свечи и факелы. Пахло ладаном и миррой, словно в церкви на Рождество. Откуда-то долетал тихий звон. Внутри храм производил еще большее впечатление. Стены терялись вверху в темноте, и казалось, что ты находишься в огромной пещере.

Посередине комнаты стоял огромный трон с четырьмя колоннами по углам. В дрожащем пламени масляных светильников казалось, что он перемещается. Искусную резьбу трона покрывало сусальное золото. Оскар стоял слишком далеко, чтобы разглядеть все детали, но было ясно, что трон украшали сотни изящных изображений.

Король сидел на красных бархатных подушках. Глаза у него были закрыты. Со скрещенными ногами, в золотой шапочке и шелковой накидке, скрывающей верхнюю часть туловища, он напоминал статуи Будды, которые Оскар видел в Батавии и Сурабае. Единственным отличием было то, что король был живой.

Назвать его толстым было бы преуменьшением. Властелин был жирным. Он достиг той степени ожирения, когда очертания тела уже угадывались смутно. Руки, ноги, живот, грудь и даже шея были покрыты многочисленными складками. Кожа блестела в свете ламп, словно смазанная маслом. Руки монарха были сложены в ритуальном жесте, указывающем на то, что он находится в глубокой медитации.

Когда путешественники приблизились, он открыл глаза. Дималь склонил голову.

– Досточтимый отец, ваши гости прибыли.

– Наши гости? – голос у него был высоким, почти женским, и никак не подходил этому массивному телу. – Это друзья или враги, спрашиваем мы себя. – Бхамбан опустил руки и кивнул Гумбольдту. – Говори ты.

– Уважаемый король, уверяю вас, что мы прибыли с самыми благими намерениями, – сказал Гумбольдт.

Лингафон исправно выполнял свои обязанности. Можно было заметить всего несколько пауз и затянутых моментов, но монарха это, кажется, не удивило.

– То, что человек делает, и то, что он говорит, очень отличается, – заметил король. – Одни имеют чистое сердце, но все же совершают ошибки. Другие виновны, но почитаются, как герои. К какой категории относитесь вы?

Гумбольдт не отреагировал на эти загадочные слова и продолжал:

– Меня зовут Карл Фридрих фон Гумбольдт, – сказал он и протянул письмо Поотвлита. – Я руководитель этой экспедиции, и губернатор уполномочил меня произвести определенное расследование.

Бхамбан поднял бумагу к глазам и изучил буквы.

– Друг губернатора. Так, так…

– Не совсем друг. Скорее, консультант. Я попросил его снабдить меня рекомендательным письмом, так как непременно хотел поговорить с вами.

– Почему?

Гумбольдт откашлялся.

– Я хотел бы получить разрешение Вашего Величества исследовать южную часть вашей страны. Мы хотим помочь вам разобраться с этими происшествиями и вернуть стране спокойствие.

– Почему?

Гумбольдт удивился.

– Мне кажется, вы знаете, что слухи о том, что у вас происходит, дошли и до нас. Весь мир обеспокоен.

Оскар ожидал услышать еще одно «Почему?», но монарх, кажется, передумал. Он снова посмотрел на письмо и сказал:

– Нам не нужна никакая помощь. Это пустяк. Вашей стране нужно заняться своими проблемами. А со своими мы и сами справимся.

Его глаза мерцали в свете огней.

Оскар нахмурился. У него появилось ощущение, что король лжет.

– А как же сообщения о странных созданиях, нападающих на ваши деревни, опустошающих ваши дома и похищающих ваших подданных? – продолжал Гумбольдт. – Они не похожи на пустяки.

– С тех пор, как я предложил тянуть жребий, у нас больше нет проблем, – ответил король.

Гумбольдт снова откашлялся.

– При всем к вам уважении… Проблема все же существует, может быть, не такая большая, как раньше. Вы лечите только симптомы, не обращая внимания на саму болезнь. Нужно добраться до сути, иначе это никогда не кончится.

– Предоставьте это мне. Вы ничего не знаете об этой стране, а беретесь давать мне советы. Не знаю, как к подобному относятся у вас, но у нас это считается оскорблением. Ваши намерения, может быть, и благие, но мы не нуждаемся в вашей помощи. Удачного возвращения домой. Аудиенция окончена.

Бхамбан сложил руки и снова закрыл глаза.

Оскар взглянул на Шарлотту, но она только пожала плечами. Она тоже была в недоумении. Это все? Вся аудиенция? Король отмахнулся от них, как от назойливых мух. Предвидел ли отец, что такое может случиться?

Гумбольдт не сдвинулся с места. Он стоял, опираясь на свою трость, и смотрел на короля.

Через некоторое время тот открыл глаза. Казалось, его удивило, что гости еще здесь.

– Еще что-нибудь?

– Так, мелочь, – ответил Гумбольдт. – Вы получили мой подарок?

Оскар понял, что Гумбольдт попал в яблочко. Лицо монарха, за мгновение до этого выглядевшее расслабленным и властным, вдруг словно окаменело. На сжатых кулаках побелели костяшки пальцев.

– Получили?

– Да, – король упрямо поднял подбородок. – И что?

– Он у вас с собой?

Никакой реакции.

– Достаньте.

Медленно и неохотно Бхамбан пошарил за спиной и достал маленький матерчатый мешочек. Оскар узнал его. Тот самый, который отец передал Ван Баккену.