Дыхание грозы (Полесская хроника - 2)

- Ну, дак как первый день работалось? - повернулся председатель к Зайчиковой, которая, сложив руки на животе, смотрела, как Вольга делит молоко Была, заметил Миканор, взволнована, счастлива, но радость сдерживала. И словно чувствовала себя неловко на глазах у людей.

- Да чего ж Работать хорошо. - Она обрадовалась, продолговатое, худое лицо засветилось, неловкость, исчезла - Работалось весело... Только Алешина, - снова будто обрадовалась, - не дается! Не признает будто! Я и так и сяк с ней - не хочет! Одну Арину подпустила!

- Она и дома одну меня признавала! - сказала Арина.

- Не привыкла. Старые привычки! - вставила какая-то из женщин.

- Привыкнет! - заявил Миканор спокойно и степенно.

С той же степенностью приказал Хведору, дояркам: - Дайте корму на ночь. И можно - до дому. Завтра чтоб рано, как положено по режиму.

- Не бойся, не запозднимся, - пообещал Хведор.

- Ну, дак я пойду, - сказал Миканор озабоченно. - Надо еще поглядеть, что там на конюшне!

Уверенно ступая, прошел мимо любопытных, подался улицей. По тому, как шел, в сером, в полоску, пиджаке, в кортовых праздничных, в первый раз надетых брюках, в хорошо намазанных дегтем сапогах, в кепке, надвинутой на лоб, было видно, что идет человек озабоченный, человек, на которого возложены нелегкие обязанности. Размеренно, деловито вышел со двора, по-хозяйски степенно двинулся улицей. Остро замечал взгляды из-за плетней, из окон.

На Хонином дворе, около сарая, тоже толпились люди. Как и днем, здесь собралось больше всего мужиков, меж которыми вертелись дети; из баб заметил одну Сороку.

- Пора уже, не секрет, и расходиться! - будто распорядился Миканор; не останавливаясь, деловито подался в сарай.

- Не гони! Придет пора - сами пойдем со двора! - услышал вслед, но не остановился, не ответил ничего.

В хлеву было уже темновато; в полутьме различая Хонин и Зайчиков силуэты, бодро бросил:

- Как тут у вас, конюхи?

- А так что, - будто рапортуя, звонко отозвался Хоня, - можно сказать: служба идет!..

- Все как надо, братко!

- Не братко, а председатель! - поправил Зайчика Хоня. - Отвечать не знаешь как!

- Молодой еще! Не научился! - захихикал Зайчик.

Дали коням сена, Миканор прошел, проверил, как они

привязаны. Вместе с Хоней и Зайчиком вышли из сарая.

- Не очень, председатель, побогатели! - услышал Миканор из толпы злорадное.

Остановился, резко ответил:

- Не радуйся, дядько! Будем богаче! Породистых скоро приведем из Юрович!

- Ждут вас там!

- Ждут! Привести должны скоро! С конного завода!

- Соскучились там, ожидаючи вас!

- Ето увидите, когда придут!

Миканор с Зайчиком пошли от сарай. Следом послушно тронулась и толпа. Хоня закрыл ворота за всеми, направился к Зайчику и Миканору, курившим перед крыльцом.

Миканор уже собирался податься домой, но Зайчик сказал:

- Такой день грех упускать сухим, братко, ей-бо!

- Не Микола святой сегодня, дядько Иван, - чтоб, конечно, пить, возразил Миканор.

Зайчик повел глазами в сторону приближающегося Хони, заговорил более уверенно:

- Не говори, председатель! Праздник еще больший, дак и выпить больше надо!

- Ето правда! - подхватил Хоня. - Дак давайте в хату! Может, найдем слезу какую!

В хате было темно, в темный угол, туда, где лежала обычно Хонина мать, сказали "добрый вечер". Хоня зажег лампу, и Миканор с Зайчиком увидели добрые, внимательные глаза старой, детей, что стояли у стола, следили с полатей, с печи. Хоня открыл сундук, достал бутылку самогона, поставил на стол три чарочки, одну, с отбитой ножкой, положил. Под веселое кривлянье и шуточки Зайчика выпили вместе с Хониной матерью. Хоня, прежде чем пить самому, подал чарку старой - помог ей поднять голову. Только когда мать выпила, когда дал закусить огурца с хлебом, вернулся снова к друзьям.

Сидели втроем за столом, чавкали, закусывали огурцами, прихлебывали рассол, дружные, повеселевшие, как братья.

- Перегородки, не иначе, делать надо! - рассуждал удивительно хозяйственно Зайчик. - Чтоб не покалечили один одного!

- Конюшню надо! Как положено! - Миканор чувствовал, как от выпитой самогонки крепчает в нем задорное желание спорить, выдвигать свое. - На тридцать коней! С кормуйлками и со станками! Как в Водрвичах!

- Не плохо бы! - засмеялся Хоня. - Только что молотить надо да пахать!

- Пахоту отложим пока! Землеустройство сначала проведем! Чтоб один массив отрезали! Да чтоб земли, не секрет, как положено колхозу. Лучшей, что у цагельни, я требую!

- Не погано! Высмотрел! - засмеялся Хоня.

- Выбрал! - похвалил и Зайчик. - Если б отрезали ту, ничего себе было б, ей-бо!

- Отрежут! Я требую! Под колхоз - по закону положено - лучшую должны!

- Лепятся там уже, на лучшей! Гвалт подымется на все село! рассудительно сказал Хоня.

- Как в муравейнике забегают! Когда палкой разворошишь! - Зайчик мотнул головой. - В самый муравейник.

воткнем палку, братки!

- Дятлик Василь выторговал там полоску у Лесуна, - вспомнил, будто сочувствуя, Хоня.

- Будет крику, - радовался Зайчик.

- Есть такие, что и без того зубы точат! - хмуро сказал Миканор. - Если б их взяла - съели б!