Дыхание любви (СИ)

С радостным видом поднявшись, я направилась в спальню и, не медля, легла на кровать. Волк сел с другой стороны постели и притянул меня за лодыжки. Его руки принялись массировать мои стопы осторожно и неторопливо, при этом вид у оборотня был такой серьёзный, будто это дело государственной важности. Полностью расслабившись, я закрыла глаза и позволила творить мужчине с моими ногами все, что угодно. И чем дольше массаж продолжался, тем больше я возбуждалась. В какой-то момент даже не выдержала и тихо застонала, настолько мне было приятно. Это не осталось без внимания Уолта. Я понимала, что стоит ему проверить пижаму, и он узнает, что я намокла, но ничего не могла с собой поделать. Своим ногам я всегда уделяла особое внимание, а прикосновения к ним дарили наивысшее наслаждение.

— Так вот, почему ты просила массаж, — донесся до меня задумчивый и слегка хриплый голос оборотня.

— Теперь ты знаешь мою эрогенную зону, — я открыла глаза и виновато улыбнулась.

— Значит, я самый-самый? — последовал провокационный вопрос, и я просто кивнула. Уолт надавил на какую-то точку в ноге, от чего из горла вырвался очередной стон. — Скажи.

— Да… Ты самый-самый.

— Что я еще о тебе должен узнать? — оборотень выглядел донельзя довольным и продолжил пытку. Я чувствовала его радость и впитывала ее в себя.

— Когда я толстела, Рейн помогала мне с тренировками, а я их почти не выполняла, пока не занялась йогой. В тот же период я всю ночь ела сладкое, а на утро спрятала фантики и сказала ведьме, что забыла пакет в магазине, — призналась в стыдном. Теперь волк официально мог называть меня сладкоежкой.

Кстати говоря, заниматься спортом я хотела, исключительно когда набирала вес. С йогой таких проблем не было. Она успокаивала и необходима была без всяких причин. Мне просто нравилась расслабленность в теле после тренировок.

— Какая подлость с твоей стороны. Что ещё? — понизил голос мужчина, не скрывая насмешки.

— У меня начинается паника, когда я долго нахожусь одна, — пришла очередь страшного признания.

Может, я зря раскрыла карту с ногами оборотню? Я ведь вся теперь в его власти. Каждое его движение заставляло меня плавиться и кусать губы. Мужчина всего на миг замер, а потом вернулся к массажу.

— Понятно. Это ведь не все?

— Минимум раз в месяц я покупаю себе новые туфли, а потом на знаю, куда деть старые, — завершила откровения любимым интересом. — Ну хватит уже, — и попросила с мольбой в голосе, а Уолтер, словно издеваясь, провел рукой вверх по моей ноге.

— Хватит? Я так не думаю.

Его руки блуждали по моим ногам. Массаж стал слишком откровенным и превратился в ласки. Я сгорала от желания почувствовать волка в себе. Так сильно он меня завёл.

— Ну, пожалуйста, волчонок, не мучай меня, — ещё одна просьба, и я готова была расплакаться от несправедливости. У меня пожар в теле и единственный, кто мог его потушить — Уолтер, а он всё провоцировал меня.

— И как именно мне прекратить мучения? — оборотень перестал меня трогать и придвинулся к моему лицу, заглядывая в глаза. Я же бесстыдно рассматривала губы.

— Ты знаешь, — упрямо ответила я, не желая говорить прямо.

— Потом мольбы не помогут. Точно выдержишь? — хитрым шепотом спросил он, от которого у меня тело покрылось мурашками. Я кивнула.

Мужчина молча освободил нас от одежды и закинул мои ножки себе на плечи. Он больше не медлил, мы оба хотели оказаться друг с другом и получить долгожданную разрядку. Уолт вошёл в меня сразу на всю длину. Из моего горла вырвался протяжный стон. Волк не пытался меня ласкать, резко двигаясь во мне, а я сходила с ума от происходящего. Больше не было никаких прелюдий, чисто секс, когда оба заведены настолько, что нет желания тратить время на ласки. Когда единственное желание: отдаться волку и чувствовать себя снова его собственностью. Безумно, но честно.

— 16-

Уолтер

Прошла почти неделя с той ночи, как я забрал джиннию из клуба и взялся за ней ухаживать, и этот добрый порыв несколько осложнил «секс без обязательств». Не то, чтобы я на что-то жаловался, мне не было это в тягость, дело как раз в том, что все наоборот. Я видел смысл в своих действиях и получал удовольствие от заботы о девушке, но Кэрри уже шла на поправку, а значит моя помощь становилась не такой уж нужной. И в этом главная проблема. Мысль, что этих приятных хлопот не станет, доставляла некоторый дискомфорт. То, что я привязывался к занозе, могло очень плохо сказаться на выстроенных границах этих отношений.

Часы показывали второй час ночи, когда я вернулся домой, где царила тишина. Именно она и заставила напрячься. Мы с джиннией не обговаривали, когда она вернется к себе, и всего на миг посетила мысль, что зараза уехала, не выдержав скуки, а я расстроился. Присутствие Кэрри меня успокаивало. Но, к счастью, джинния никуда не делась, просто спала в очередном гнезде из подушек и одеял поперёк кровати.