Дыхание Мороза

— Вот так заставить нас ждать — это выставить на позор перед всем двором, — поддержал его Ясень. Тон у него мало чем отличался от тона брата, что было плохо, ведь именно Ясень у них в паре олицетворял голос разума.

— Нас задержала королева Андаис, — сказал Мороз.

Рис только подвинулся ко мне ближе, словно близнецы одной своей яростью могли причинить мне зло.

Они взглянули на него мельком и снова повернулись ко мне.

— Это так, принцесса? — спросил Ясень.

— У королевы было что нам показать, — сказала я, не убирая из голоса нотку тревоги, которую я испытывала по поводу Кристалла и его участи.

— Она развлекается с сидхе, которые не успели за тобой, — кивнул Ясень.

У Падуба на лице проступило смущение, гнев начал таять — необычная для него реакция.

— Королева с вами говорила? — спросила я.

Они переглянулись; ответил Ясень:

— Наверное, королеве понравилось смотреть, как мы слизывали с тебя ее кровь. Мы не думали, что у кого-то из сидхе, пусть даже Неблагих сидхе, будут такие гоблинские вкусы.

Кровь Андаис залила меня, когда она пыталась меня убить — совсем недавно. Тогда она очень была мной недовольна. Потом недовольство прошло, так что больше она пока попыток меня убить не предпринимала, и счета от адвокатов оплачивала исправно.

— Она предложила вам постель? — спросил Мороз.

— Мы не с тобой говорим, Смертельный Мороз, — буркнул Падуб.

Я погладила Мороза по руке, говоря ему, что все правильно.

— Я должна блюсти гордость всех мужчин, что меня окружают, — сказала я. — Один из них — Мороз, а если нынешняя ночь пройдет, как задумано, то и вы ими будете. Я понимаю, что вы чувствуете себя оскорбленными нашим невниманием к вашему звонку, но желания королевы для нас закон, и нам всем порой приходится им подчиняться.

— Нам — нет, — отрезал Падуб.

— Вы ей отказали? — спросила я.

— Мы начали обговаривать, кто что будет делать, — сказал Ясень, — но она не соглашалась на боль. Совсем. Она желает только мучить сама.

— Она так прямо и предложила пытать вас во время секса? — удивилась я.

— Да! — чуть ли не выкрикнул Падуб.

— Она не знает, что для вас это смертельное оскорбление.

— А ты знаешь, — сказал Ясень.

Я кивнула.

— Я не раз бывала в детстве при дворе гоблинов. Мой отец не боялся меня к вам привозить — чего не скажешь о других дворах фейри.

— Он не пускал тебя в холм Благих? — спросил Ясень.

— Не пускал.

— Гоблинов тоже надо бояться! Не меньше чем сидхе! — снова взъярился Падуб.

— Конечно. Но гоблины блюдут честь и не нарушают своих законов, — сказала я.

— А правда, что королева хотела тебя убить, когда ты была ребенком? — спросил Ясень.

— Правда, — опять кивнула я.

— Значит, тебе точно спокойней было с нами, чем с твоими сородичами.

— Да, с гоблинами и со слуа.

Падуб резко, неприятно засмеялся:

— Спокойней с нами и с ужасом всей волшебной страны, чем с прекрасными сидхе! Верится с трудом.

— Слуа, как и гоблины, чтут свои законы. Мой отец знал ваши обычаи и научил меня. Вот потому мы и встретились сегодня.

— Ты торговалась очень продуманно, принцесса, — сказал Ясень безо всякой похоти в голосе, хотя торговались мы из-за условий секса. Но у него в глазах светилось уважение, и я его заслужила.

— Понимаю, почему здесь Мороз — он с тобой чуть ли не постоянно, но другую твою руку обычно держит не Рис, — заметил Ясень.

— Где это Мрак? — обошелся без намеков Падуб.

— Он будто твоя тень, принцесса, — поддержал брата Ясень. — А сегодня с тобой только Рис и Мороз. И всем известно, что Рис не поклонник гоблинской плоти.

Последнюю реплику Ясень произнес с явным намеком. Рис напрягся, потянулся рукой к моему плечу — но ничем больше своих чувств не проявил.

Непонятно, знают ли гоблины о нападении Тараниса? Если знают, не посчитают ли оскорблением, что мы им не говорим? Гоблины нам союзники, но не друзья.

— Если ты с нами в союзе, — озвучил мою мысль Ясень, — то надо ли хранить от нас тайны?

Знают. Я решилась.

— Неужели слухи так быстро летят по стране фейри?

— Некоторые гоблины смотрят новости людей. Они видели Мрака на инвалидной коляске в дверях больницы. Мы не видели, так что не слишком поверили, но его с тобой нет. Мы с моим братом спрашиваем снова: где твой Мрак?

— Он вскоре будет здоров.

— Значит, он ранен, — заключил Ясень. Похоже, эти новости не оставили его равнодушным.

Я подавила желание облизать губы или сделать еще какой-нибудь нервный жест.

— Да, ранен, — просто сказала я.

— Должно быть, очень серьезно, раз он тебя покинул.

— Мрак в инвалидной коляске! — поразился Падуб. — Не думал, что увижу такой позор.

— Сидхе не считают позором лечиться, когда ранены, — возразила я.

— Если гоблина так сильно ранят, он сам свою жизнь оборвет, или ему помогут сородичи, — заявил Падуб.

— Тогда я рада, что я не гоблин, — заметила я. — Потому что меня ранить труда не составляет.