Дыхание осени

Выходя из покоев Повелителя, с Персефоной столкнулась. Неприятный разговор, злости много, потому почти все слова мимо прошли, только несколько фраз в память врезались…

— Зря я верила, что найдешь свое — успокоишься. Мечешься, переходишь дорогу другим, не задумываясь. А свое в грязь втаптываешь, — выговаривала с достоинством Персефона. Да только что фее Недовольства чужое мнение? Хоть хорошее, хоть плохое не радовало.

— Чего от меня ждешь? — рассмеялась в лицо сопернице. — Покаяния?

— Пустота не стоит моего ожидания.

Странные речи, колкие, но вряд ли значимые. Так, обычная женская ревность. Но сомнения все же закрались, больно уж слова… человеческие…

Не идти, что ли, к гному? Ну его?

Спрятаться хотелось, забиться в угол, но месть требовала насыщения. И вот один коридор подземелья вторым сменился — вот и царство гномов, вот комната… Но в ней Рыжего не было. Потухла и свеча, что уродство его отражала…

Другие гномы топтались у входа.

Другие.

— Нет причин тебе здесь задерживаться, — возмутился один из них и пальчиком пренебрежительно тыкнул, в точь как она себе с Рыжим дозволила. — Заказ твой давно выполнен, а боле ногой не ступай к нам. У нас ходоки свои при Аиде, через ремесло да знания привечаемые, а не через простыни.

Но фея пропустила обидное мимо ушей, только одно взволновало ее равнодушие. Заказ выполнен? Но ведь…

— Никогда жалость гномам к лицу не была, — перебил один из смешных карликов. — И другие чувства для нас лишние. Все о броши своей печешься, о гордости, а того, кто о тебе пекся, на смерть отправила. Прокляты будут твои крылья, волшебная пыльца истощится, недовольство с лица сойдет, внутренний взор откроется, одумаешься, но поздно будет. Поздно и навсегда. Проклята!

— Проклята! — повторили другие гномы.

— Проклята! — отразило эхо.

Почувствовала фея, как крылья замерли, и мертвыми на спину опустились. Увидела, как перстень из волшебной пыльцы песком обернулся и осыпался. Хотела закричать, вырваться, но жестокость слов в душу врезалась, пуще веревок связывая. Душу… Странно все это. Непривычно. Больно. И не заслужено. Был бы он здесь, заступился — мелькнула мысль.

Только кто он?

И тут же увидела… Маленький человечек на берегу озера, смотрит на воду, не шевелясь, словно и не живой вовсе.

Вздох услышала тягостный.

— Рыжий! — окликнула.

Осмотрелся гном, еще раз вздохнул и что-то достал из кармана потертого смокинга.

— Это то, из чего твое сердце, — прошептал проклявший ее гном и вышел.

— Это то, за что ты его сгубила, — прошептал второй и ушел во след первому.