Дыхание разума

Телефонный разговор продолжался еще минут пять, собеседники не строили планы, как вывести средства из России, об этом они уже давно договорились. Напоследок Константин высказал свою идею Арефьевой и напомнил о ее желании организовать фотовыставку в принадлежащей ей галерее.

Водитель оказался необычным человеком, как только такси выехало за пределы коттеджного поселка и влилось в поток машин с людьми, спешащими по своим делам, он мельком взглянул через зеркало на пассажирку на заднем сиденье.

– Милая барышня, – обратился мужчина, – вы не будете против, если я буду петь во время пути.

– Вы можете включить радио, – девушка оказалась погружена в свои мысли и не ухватила всей сути вопроса.

– Я люблю петь, – вновь вступился водитель, – а по радио передают одну попсу с шансоном.

– Пойте на здоровье, раз вам это так нравится и не мешает управлять автомобилем, – заулыбалась Настя, – мне будет даже интересно вас послушать.

– Не счесть алмазов в каменных пещерах, – затянул, – не счесть жемчужин в море полуденном – далекой Индии чудес

– Это же из Садко, – радостно зааплодировала Настя, оперы Римского-Корсакова. Она дождалась завершающих тактов и мечтательно попросила. – Мне всегда больше нравилась ария варяжского гостя. – Как только ее просьба начала исполняться таксистом, девушка прикрыла глаза, вспоминая счастливые дни детства, проведенные ею с отцом, в особенности организованные им культурные программы с посещением областного оперного театра.

– От скал тех каменных у нас, варягов кости, – завибрировал голос водителя, – от той волны морской в нас кровь-руда пошла.

– Как славно, – прошептала Настя.

– А мысли тайны от туманов, – продолжал петь мужчина, – мы в море родились, умрем на море.

Одна ария сменялась другой, в какой-то момент таксист перешел на романсы. Настя получила истинное наслаждение от прекрасного мужского голоса и воспоминаний, когда ее отец находил время отдохнуть в кругу всей семьи, расположившись на крыльце скромного дачного домика брал в руки гитару и они негромко с мамой пели старинные романсы. Автомобиль притормозил на парковке возле здания банка, но девушка вышла из машины только по завершении очередной композиции, предварительно поблагодарив водителя.

Прозрачные двери словно по велению посетительницы банка раздвинулись, она вошла в просторное фойе. В отделке помещения наблюдалась черно-белая гамма, пол сверкал полированным белым мрамором, переходящим в черные и белые полосы на стенах, так, что у девушки зарябило в глазах. Охранник сразу смекнул, ее не интересует операционный зал, и провел к службе регистрации посетителей, но получив от Анастасии все необходимые личные данные и, уточнив по какому вопросу она прибыла в финансовое учреждение, сообщили, что сам Илья Федорович не принимает клиентов, доверяя каждодневные проблемы менеджерам банка.

Исключениями могут быть чрезвычайно редкие личные договоренности о встрече, предварительно планируемые за несколько дней, поэтому Насте пришлось назвать себя дочерью Заслоновым от первого брака. Удивленная сотрудница отдела регистрации посетителей связалась с личным секретарем. Вскоре Настя уже поднималась на четвёртый этаж, где ее опять встретил очередной охранник и провел в приемную.

– Анастасия Матвеевна, – секретарь, приветливо улыбаясь, вышла из своего уголка, – Илья Федорович распорядился принять вас незамедлительно.

Толстая полированная дверь распахнулась, Заслонов в считанные секунды подошёл к девушке, радостно обнял и по-отечески расцеловал ее в обе щеки.

– Забыла, забыла ты, дочка, старика, – рассмеялся Заслонов. – Ну что же ты растерялась, проходи смело! Ты не представляешь, как же я рад тебя видеть.

Дверь позади с негромким скрипом закрылась, и Настя направилась к стулу из множества расставленных вокруг длинного стола совещаний, чтобы сесть как можно ближе к банкиру.

– Нет, Настенька, здесь пусть сидят мои подчиненные, – поторопился Илья Фёдорович, – мы с тобой найдём более комфортное местечко.

***

1944 г. Польша, возле города Осик

В торцевой стене кирпичного здания лейтенант увидел металлическую дверь, окрашенную в чёрный цвет, она оказалась только прикрыта, а не заперта на замок. Веретенников аккуратно приоткрыл дверь, просунул голову в образовавшуюся щель, хотел было забраться внутрь, но передумал.

– Там цех какой-то, товарищ лейтенант, – ефрейтор обернулся к Сорокину.

– Хотя нас и не приглашали, – Иван улыбнулся одними губами, – входим с осторожностью, и все тщательно осмотрим.

Дверь без малейшего скрипа распахнулась, лейтенант вошел в полутемное помещение, а ефрейтор придержал створку, прикрыл ее за собой без хлопка и последовал за лейтенантом. Цех как, назвал ефрейтор, это помещение, освещался узкими вытянутыми окнами, что располагались под потолком на левой стене.