Дыхание розы

Наступал вечер. Поднялся резкий ветер, под порывами которого хлопали деревянные створки двери гербария. Аннелета задумчиво рассматривала содержимое высокого аптекарского шкафа. Она любила эти часы спокойного одиночества, когда ей казалось, что благодаря своему уму она царит над миром, который, хотя и ограниченный толстыми стенами маленького домика, был ее собственным.

Страх, а также беспокойство за жизнь аббатисы покинули ее. Сейчас не время довольствоваться лишь реакцией на угрозу. Настало время действовать. Она столкнулась с изворотливой, дальновидной и скрытной противницей, одним словом, с противницей, достойной ее самой. То, что для нее сначала было миссией — защита аббатисы, — превратилось в своего рода личную битву, пари, которое заключила она сама. Окажется ли она более сильной, более хитрой? Противница Аннелеты предоставила ей, даже не подозревая об этом, уникальную возможность испытать свои способности, проверить степень своего превосходства. Все эти годы Аннелета мечтала убедиться в этом, но ей всегда недоставало объективных доказательств. В глубине души она была убеждена, что вскоре встретится лицом к лицу с существом, мозг которого работал так же четко, как ее собственный, с той лишь разницей, что та, другая, была пособницей зла. Сестра-больничная без особого труда подчинилась уставу monasterium, монастыря, этой общины женщин, большинство из которых она презирала, равно как и мужчин. По ее мнению, это было меньшим из зол. Тем не менее мысль о том, что ей предстоит сразиться с иным мировоззрением, опьяняла ее. Она оставит мольбы и молитвы другим и призовет на помощь свой недюжинный ум, которым наградил ее Господь. Она полагала, что речь идет о неопровержимой благодарности, о полнейшей преданности, которую она только может выразить Господу.

Аннелета вздохнула от удовольствия: борьба начиналась, и она будет безжалостной. Злу, умело чинимому ее противницей, она противопоставит все свои знания, весь свой ум, все свое презрение к суеверию. Она даже вздрогнула от охватившей ее эйфории: разве когда-нибудь она чувствовала себя столь свободной, столь могущественной? Разумеется, никогда.

Аннелета принялась снимать с полок мешочки с засушенными и толчеными травами, пузырьки и склянки с настойками, отварами, экстрактами, которые она заготовила весной и летом. На край каменной ниши она поставила маленькую склянку, запечатанную пробкой из коричневатого воска, которой она пользовалась в очень редких случаях. Другие лекарства она разложила на большом столе. Слева находились препараты, которые не привели бы к летальному исходу в тех дозах, в которых отравительница могла подмешать их в пищу или напитки. Это были сушеные листья шалфея, розмарина, тмина, артишока, мяты, мелиссы, другие растения, которые использовали как в качестве приправ к блюдам, так и для лечения самых распространенных болезней. Справа возвышалась горка из одурманивающих и отравляющих средств, которые она собиралась отдать Элевсии, чтобы та спрятала их в надежном месте. Как ни странно, но пузырек с настойкой из корней aconitum napellus[40], которую она применяла при гиперемических воспалениях, различных болях и подагре, оставался нетронутым. Где же убийца раздобыла аконит, при помощи которого она отравила Аделаиду? Волне возможно, что убийца давно разработала свой план и украла настойку в прошлом году. Затем Аннелета внимательно стала читать буквы, вышитые красными нитями, которые предупреждали, что содержимое этих холщовых мешочков таит в себе опасность. Она спрашивала себя, что бы она выбрала, если бы вдруг ей самой захотелось совершить злодеяние. Ее взгляд остановился на мешочках с толчеными листьями digitalis purpurea

[41], которые она использовала для лечения водянки и одышки, с листьями conium maculatum[42]

, предназначенными для лечения невралгии и болезненных обильных менструаций, и с порошком taxus baccata[43]. Этот порошок она смешивала с зерном, чтобы вывести лесных мышей, бесчинствовавших в амбарах аббатства. Столь простой способ отравления привел ее в ужас.

Аннелета бросилась к аналою, на котором лежала толстая книга учета. В ней она в подробностях фиксировала все предписания, а в конце каждой недели подсчитывала, сколько оставалось в каждом мешочке. Запасы taxus baccata

должны были составлять одну марку[44] одну унцию[45] и три гросса[46]. Она схватила весы и проверила вес мешочка. Он едва тянул на одну марку и восемь гроссов. Не хватало примерно пяти гроссов[47] тисового порошка. Этого было вполне достаточно, чтобы убить лошадь, а значит, и человека, то есть монахиню. Кто станет следующей жертвой? Аннелета упрекнула себя: ее размышления вновь оказались ошибочными. Существовали две возможности. Одна из них предполагала, что враг принадлежит к клану тьмы, клану, который отчаянно сражался, чтобы помешать им в их поисках. Если это так, то на пути отравительницы вставали два препятствия: Аннелета и Элевсия де Бофор.