Дыхание Смерти

Кулл неожиданно усмехнулся. Тураниец ощутил перемену в отношении атланта. Он оглянулся на своих людей, замерших позади него плотной группой — шесть всадников. Махнул рукой, приказав всем спешиться, искоса взглянув на Кулла. Тот остался стоять там, где стоял, всем своим видом демонстрируя если не доверие к Кераму, то свое знаменитое бесстрашие. Теперь тураниец окончательно убедился, что перед ним тот, кого он искал.

— Ждите, — бросил Керам и, обернувшись к Куллу, предложил: — Отойдем в сторону. Надо поговорить.

Это было совсем не по правилам, но, видно, желание поговорить с атлантом пересиливало в его новом знакомом все писаные и неписаные законы встреч в пустынях проводников и грабителей караванов.

— У меня нет тайн от тех, кто мне доверяет свою жизнь. — Атлант чуть повел головой в сторону своего каравана. Купцы, зная, какой груз они везут, не решались подойти ближе, чтобы лишний раз напомнить о своем существовании.

— Зато у меня они есть, — тихо проговорил Керам и повторил движение Кулла, указывая, понятно, на своих людей.

— И дело не терпит…

— Терпит, но с трудом.

Кулл мгновение помедлил, потом решительно тряхнул головой так, что края его бернеса, и до того едва прикрывавшие подбородок, разлетелись в разные стороны. Они отошли на десяток шагов, миновав невысокий барханчик слева от них, шагая плечом к плечу так, словно делали это всегда. И сразу стало ясно, что один другому не уступит. Меч и камень — у кого из них больше шансов уцелеть в противостоянии? Мудрый человек не станет ставить последнюю монету ни на то, ни на другое. Разве только камень превратится в воду. Воду, которая пропустит меч сквозь себя и вновь сомкнётся за ним. На воде не останется и следа, а меч от неосторожного соприкосновения с таким «текучим камнем» может заржаветь и рассыпаться в прах. Когда их голосов не смог бы расслышать даже человек с самым тонким слухом (который наверняка имелся в отряде как Керама, так и Кулла), они остановились. Варвар встал так, чтобы ни на миг не упускать из виду разбойников, атланта терзали сомнения на счет беспрекословного подчинения приказам в этом оборванном отряде.

— Есть дело, — многозначительно проговорил Керам.

— Я догадался.

Не глядя на туранийца, Кулл убрал свой топор.

— Дело рискованное. Вроде бы тебе такие нравятся.

— Врут люди.

Керам с удивлением окинул взглядом атланта с головы до ног. Но так и не понял, смеется над ним варвар или нет.

— Я люблю верные дела, — снизошел до объяснения Кулл, — а рискованное оно или нет… — Варвар красноречиво пожал плечами.

— Это — верное, — откликнулся Керам. Пожалуй, слишком поспешно для такого утверждения. Могучий варвар скрестил руки на груди и, повернув голову к туранийцу, ожег его стальным пламенем взгляда.

— Послушай, друг. Если ты хочешь, чтобы мы с тобой сделали дело, так и скажи об этом прямо. Не ходи вокруг да около, словно шакал вокруг падали. И есть хочется, и в рот брать противно. Говори быстро и ясно или ищи другого на мое место.

— Если ты об оплате, — сразу сообразил Керам, — так ведь не только не обижу, а все, что унесешь, — твое.

— Ну да, я как-то уже слышал подобное. А уносить пришлось лишь свои собственные ноги, — недоверчиво буркнул варвар.

— Все возможно, — отозвался Керам, — в некоторых случаях собственные ноги — это много. Но в этом деле тебе понадобятся не столько ноги, сколько руки. Сначала — чтобы поработать твоим знаменитым топором, потом — чтобы выгрести из одного скверного места пару сундуков с побрякушками, которые очень любят женщины. Так как, договорились? — Керам нетерпеливо положил руку на плечо атланту. Кулл медленно опустил голову и стал разглядывать руку туранийца так, словно раньше ничего подобного не видел. Керам снял руку с плеча атланта и положил на свой пояс с ножами.

— Пару сундуков, — недоверчиво хмыкнул атлант, — что же это за «скверное место»? Часом, не сокровищница правителя Турании?

— Подробности узнаешь потом. Сейчас не время и не место.

— Угу, — с готовностью кивнул Кулл, — вот потом, — он сделал заметную паузу, — и договоримся. Когда…

Закончить мысль он не успел, со стороны, где они с Керамом оставили своих людей, раздались отчаянные крики, брань, проклятия, подхваченные верблюжьим ревом и лошадиным ржанием. Кулл отпихнул Керама, одним движением выметнул топор и, одним прыжком перелетев через гребень бархана, съезжая по осыпавшемуся склону к оставленному им каравану, наконец увидел, что произошло: троим особо нетерпеливым разбойникам как-то удалось подобраться к одному из крайних верблюдов с поклажей, что были без седоков и стояли чуть поодаль. Своими острыми кривыми саблями они разрубили веревку, на которой крепился тюк с поклажей, и хотели было раскатать его да поглядеть, что за добро везут на базар Эбера господа купцы.